Науфрагум. Дилогия

Костин Тимофей

– Я... я... я тебя не отпущу!

– Вообще-то, твое разрешение не требуется. Прости, конечно.

– Тогда... тогда...
– из глаз Алисы брызнули слезы, - ...тогда я тоже с тобой!

– О, боже, - вздохнул я.
– Делай, что хочешь, только не лезь вперед. Иди за мной и не шуми. Тогда все будет хорошо.

Принцесса, слушавшая наш разговор, одарила меня бледной улыбкой и скомандовала нашему небольшому отряду:

– Итак, вперед. Времени у нас очень мало.

Сделав пару шагов, она вдруг остановилась, с недовольной гримасой приподняла волочащийся по

полу газовый шлейф платья, собрала его в один пучок и взглянула на телохранительницу.

– Хильда, ты не могла бы...

Та без слов кивнула и одним взмахом трофейной шпаги перерубила шлейф. Теперь юбка кончалась чуть выше колен, и принцесса сразу ускорила шаг.

Глава третья

Штурмовики-дилетанты

Пару минут спустя я привалился к стене тамбура, хватая воздух открытым ртом. Дело было не только в пробежке и физической нагрузке, хотя капитан казался тяжелее с каждой следующей минутой. Начала сказываться высота и разреженный воздух.

Дирижабль уверенно набирал высоту, палуба подрагивала от вибрации, передающейся от работающих полным ходом машин, и даже сюда доносился торжествующий гул переключенных в форсированный режим газовых горелок, нагревающих воздух в балластной цистерне. "Олимпик" уже наверняка вдвое превысил свой крейсерский километровый эшелон, приближаясь к максимальному динамическому потолку, используя и разгон, и относительно небольшую подъемную силу стабилизаторов и управляющих поверхностей.

– Старпом компромиссов не признает, - пропыхтел я, обращаясь к Алисе.
– Уронить нас с километра ему мало. Хочет, чтобы надежно, в тоненькую лепешку, вдрызг.

В ответ на реплику Алиса лишь передернула плечами, показывая, что все слышит и недовольна. Но отвечать не стала, поскольку была занята, помогая принцессе затягивать импровизированные бинты из простыней на изрешеченной ноге Тодора.

Стюард, закусив посиневшие губы и постанывая, лежал в луже крови среди густо рассыпанных стреляных гильз. В коридоре, куда выходили двери офицерских кают, еще плавали слои порохового дыма, а из-за опрокинутой кушетки торчали ноги в форменных брюках - это был еще один из подручных фон Кёмница, которого старпом оставил прикрывать проход к рубке.

Из арьергарда я не видел, что тут творилось, но, судя по изрешеченным стенам и побитым пулями открытым дверям кают, двое трансильванцев и телохранительница, тоже вооружившаяся трофейным "томпсоном", просто подавили обороняющихся быстротой и натиском: приблизились, перебегая от двери к двери, и взяли штурмом хлипкую баррикаду из мебели, пока матросы меняли опустошенные магазины. Одного из них застрелили, второй успел убежать. За выигранные минуты и взятую позицию пришлось дорого заплатить - Тодор был тяжело ранен, а патронов почти не осталось.

Но теперь от цели нс отделяли каких-нибудь пятнадцать ярдов. Из тамбура, расположенного на верхней палубе передней оконечности гондолы, хорошо просматривалась ходовая рубка - приплюснутая полусфера из дюралюминиевого каркаса и толстых плексигласовых листов, повисшая впереди в темной воздушной пустоте.

Конструкторы обеспечили отличный обзор пилотам, вынеся рубку в отдельную конструкцию диаметром около десяти ярдов, закрепленную под брюхом дирижабля отдельно и несколько впереди от массивной гондолы, и придав ей возможность опускаться ниже уровня днища гондолы на телескопической решетчатой ферме - это было необходимо при тонких причально-посадочных операциях, чтобы иметь обзор на корму. От передней стенки гондолы к рубке тянулась гибкая прозрачная галерея из тонких обручей и колец плексигласа, способная растягиваться и сжиматься и весьма изящная с конструктивной точки зрения - но, увы, она отлично просматривалась со стороны рубки в свете включенного на рубке прожектора.

Теперь телохранительница и Фрумос, на рукаве и штанине которого запеклась кровь от касательных ранений, напряженно всматривались вдоль галереи в сторону рубки. Принцесса, вытерев окровавленные руки, утешающе похлопала бледного до синевы Тодора, встала и выглянула из-за спину телохранительницы.

– Дальше так идти нельзя, нас просто перестреляют в открытой галерее. Вы слышите меня? Времени мало, но безрассудно рваться вперед бессмысленно. Если мы погибнем, остановить помощника будет некому.

– Но он же вон куда залез, господарыня, - прогудел Фрумос.
– Еще минутка-другая, сбросит корзинку и нам конец, ей-бо.

– Вы правы, но все равно нужен какой-то план, - принцесса обернулась к нам.
– Капитан Фаррагут, в рубку ведь наверняка можно попасть и сверху?

– Да... есть подъемник... от килевой фермы вниз...

– А кстати, капитан, - вспомнил я, - что это за пироболты? Зачем они?

– Конструкция... модульная...
– с трудом, задыхаясь, ответил Фаррагут.
– Можно менять... гондолы...

– Скажем, пассажирскую на грузовую? Логично. И при необходимости можно быстро сбросить одну и прицепить другую. Но, если эти пироболты не кустарные, значит, есть какая-то система управления? Ведь не бегают же с факелом от одного к другому? В них ведь есть смысл, только когда все срабатывают одновременно. И управление, наверняка, из рубки.

– Неплохо... соображаешь... сынок...
– окровавленные губы Фаррагута изогнула слабая улыбка.

– В галерее не видно проводов, а ведь там должны быть толстые пучки - ведь управлять нужно и рулями, и машинный телеграф где-то должен быть. Получается, провода идут наверх, по телескопической ферме в корпус...

– ...И их можно перерезать, тогда помощник не сможет сбросить гондолу!
– воскликнула принцесса.
– Отлично! Капитан, вы покажете, как подняться наверх и где провода? Господин Немирович, мы с вами и с госпожой э-э-э...

– Саффолк, - недовольно буркнула Алиса.

– ...Да, с госпожой Саффолк - как можно быстрее поднимемся наверх и обрежем провода. Здесь, чтобы отвлечь внимание фон Кёмница, нужно сделать вид, словно мы хотим напасть через галерею - ты понимаешь, Хильда? Действуй. Только не рискуйте напрасно. И учти, когда они поймут, что провода перерезаны, могут попытаться подняться наверх, чтобы соединить. Не дай им этого сделать.