Наука, философия и религия в раннем пифагореизме
Шрифт:
И вообще: почему за толкование «пифагоровых» symbola взялся посторонний человек, софист из Милета, а не кто-то из «математиков», понимавших, по словам Ямвлиха, их скрытый смысл? Между тем ни у кого из пифагорейских ученых и философов нет ни одного упоминания об этих табу; [318] во фрагментах Аристоксена о них тоже ничего не говорится. Аристоксен вообще не прибегал к символическому толкованию запретов: если он был не согласен с тем, что Пифагор не ел мяса и бобов, он просто отвергал эту традицию (fr. 25). [319]
318
В отличие от symbola первого вида: Филолай, например, называл свой Срединный огонь «башней Зевса» (44 А 16), десятку — ?????? (А 13). См. также: А 11, 12, 14.
319
Гераклид также отвергал запрет на употребление мяса (fr. 40), а запрет на бобы толковал весьма странно, но никак не символически (fr. 41).
Сейчас уже никто не решится назвать Пифагора
320
Boehm, passim; Burkert, 177 f; Parker R. Miasma: Pollution and Purification in Early Greek Religion. Oxford 1983, 291 ff.
321
Philip, 136. Паркер, напротив, высказывает парадоксальное предположение, что даже культовые предписания могли быть заимствованы из пифагореизма (Parker. Op.cit, 298).
322
Parker. Op.cit, 358 ff. «What was apparently [Pythagoras'] innovation and a drastic one, was to change temporary abstinence confined to the period preceding a ritual act, into permanent rules of life» (ibid., 287, cf. 358 f).
323
Из 75 symbola, собранных Бёмом, лишь 12 относятся к культу (Boehm, № 1-10, 59-60).
«Принятие акусм всерьез, — пишет Буркерт, — означает почти пугающее сужение свободы действий в обычной жизни. Встает ли пифагореец или ложится спать, надевает обувь или обрезает ногти, разгребает огонь, ставит горшок или ест, — на каждый случай у него готова заповедь. Он всегда находится в искушении и в постоянном страхе сделать что-нибудь не так». [324]
Такая картина тем не менее самого Буркерта не смущает, и он продолжает настаивать на дословном исполнении заповедей. Но если непредвзято подходить к фактам, она должна скорее предостеречь нас от того, чтобы принимать все эти табу всерьез. Кем бы ни были люди, собравшие их воедино, можно с уверенностью утверждать, что жизнь ранних пифагорейцев не была устроена на их основе. Это, разумеется, не означает, что пифагорейцы были менее суеверны, чем их современники, или что у них вообще не было никаких запретов. Однако запреты, действительно засвидетельствованные в традиции и бытовавшие, по крайней мере, среди части пифагорейцев, [325] объяснимы в контексте метемпсихоза; в то же время в них нет ничего поражающего воображение и выходящего за пределы обычной греческой практики. Этика пифагорейцев предполагала большую самодисциплину и самоконтроль, чем это обычно требовалось, их образ жизни включал в себя целый ряд диетических ограничений и правил, [326] но все это вовсе не похоже на запрет ходить по торным дорогам или говорить в темноте.
324
Burkert, 191.
325
Запрет на бобы, некоторые виды рыб, мясо нежертвенных животных, захоронение в шерстяной одежде (см. ниже, III,2). Характерно, что именно эти запреты в ранней традиции иносказательно не толковались.
326
Aristox. fr. 33, 37-39, 43; DK 58 D 1,2.
Очевидно, что мы имеем дело не с исторической традицией о жизни известных или даже неизвестных нам пифагорейцев, а с литературной традицией толкования пифагорейских symbola, восходящей к Анаксимандру из Милета. Оснований видеть в них реалии пифагорейской жизни не больше, чем верить в историчность рассказов о чудесах Пифагора. Но так же, как фигура Пифагора притягивала к себе легенды, первоначально с ним не связанные, так и изначальные пифагорейские symbola стали впоследствии ядром все разраставшейся коллекции.
К этому первичному ядру можно отнести symbola первого вида, с самого начала подразумевавшие непрямое понимание. К ним, вероятно, относятся и те «отождествления» различных понятий с числами, которые так часто цитировал Аристотель и которые он так же, как и предписания, пытался понимать буквально: Что есть справедливость? — Четверка. Что есть брак? — Пятерка и т.п. [327] Можно ли видеть в них прямые отождествления, следует ли искать в них некий «глубинный» смысл? Стал бы пифагореец всерьез настаивать на том, что Дельфийское святилище это и есть тетрактида, море — это и есть слезы Кроноса, а Пифагор — действительно Аполлон Гиперборейский? Скорее всего, такого рода symbola имели в VI в. иной уровень понимания, чем ???? ???????, о которых писал Ямвлих.
327
Mef. 985 b 29-30, 1078 b 22; EN. 1132 b 21; MM. 1182 a 10-12. 31 В части этих гном можно уловить полемику с Фалесом, Симонидом, Клеобулом (Delatte. Lit., 285).
Второй
Происхождение коллекции табу представляет собой загадку (в отличие от происхождения каждого из них). В основе ее, несомненно, лежали немногие действительно пифагорейские предписания, но кто и когда добавил к ним десятки других, снабдив их символическим толкованием? Обязаны ли мы всей этой коллекцией систематизаторскому пылу самого Анаксимандра из Милета? Или это был один из тех, кого в IV в. называли «пифагористами»? Хотя последнюю возможность исключить нельзя, на фоне отсутствия в раннем пифагореизме религиозной литературы она кажется маловероятной. [328] Начиная с Демокрита о пифагореизме писали, как правило, посторонние люди: Феопомп собирал легенды о Пифагоре, Аристотель систематизировал как легендарную, так и философскую традицию, Аристоксен описывал жизнь и нравы пифагорейцев, Евдем — их научные открытия. Спевсипп, Ксенократ и Гераклид также оставили сочинения, рисовавшие пифагорейцев такими, какими хотели видеть их авторы. На этом фоне попытка какого-нибудь софиста представить собранные и истолкованные им же запреты и суеверия как пифагорейские symbola не кажется чем-то странным.
328
Книгу «пифагорейца Андрокида» датируют сейчас эллинистическим временем (Burkert, 167).
Мы уже не раз отмечали, какие трудности возникают при отождествлении «акусматиков» с какой-либо известной нам группой пифагорейцев. Не лучше дело обстоит и с «математиками». Впервые термин ??????????? встречается в одном из поздних диалогов Платона (Soph. 219с) и был, скорее всего, введен либо им самим, либо незадолго до него. [329] Когда Архит упоминал о своих пифагорейских предшественниках, занимавшихся ????????, он называл их ?? ???? ????????, а не ??????????? (47 В 1). В источниках II в. н.э. среди прочих категорий пифагорейцев (?????????, ???????, ??????????, ??????????) мы встречаем и ???????????, [330] но о разделении школы на «акусматиков» и «математиков» впервые упоминает Климент Александрийский (Strom. V,59). Их краткое описание содержится у Порфирия (VP 37), более подробное — у Ямвлиха (VP 81, 87-88; Comm. math, sc., p. 76.16-77.24), причем у обоих они уже становятся основными группами, вытесняя все остальные. [331] Соответственно и ????????? появляются только у Ямвлиха, [332] причем именно в тех разделах, где речь идет об «акусматиках». [333] По-видимому, ему (или его источнику) казалось естественным, что у ???????????? должны быть ?????????, не менее важно было подчеркнуть устный характер этой мудрости, который из термина ???????? отнюдь не вытекал.
329
В диссертации Аммана (Amman ?.
– ???? bei Plato. Freiburg 1953) показано, что слова с суффиксом -???? в большом количестве появляются на рубеже V-IV вв. Сам Амман видел в этом влияние софистов, но, судя по рецензиям, он его явно переоценил. Скорее всего, импульс этому процессу придал Платон, у которого таких слов более 250.
330
Aul. Gel. 1,9; Anon. Phot. 438 b 19 f. См.: Burkert, 192 f.
331
Порфирий никаких других групп больше не называет, у Ямвлиха фигурируют еще и «политики», которых он связывает то с «математиками», то с «акусматиками» (ср. VP 89 и 150).
332
Если термин ??????? употреблялся Аристотелем (см.: Delatte. Lit, 279 f; Burkert, 175, 196), почему мы не находим его в аристотелевском материале, сохраненном у Диогена Лаэрция, Элиана и Порфирия? Каким образом он ««сплыл» у Ямвлиха, не располагавшего ни одним новым источником? Во фрагментах Аристотеля ???????, в отличие от ???????? (fr. 196), не засвидетельствована, и это вполне закономерно: у Анаксимандра речь тоже шла о symbola, да и сам Аристотель отмечал символическое толкование запретов.
333
Кроме VP 82-83, 85 ??????? в ее «пифагорейском» значении встречается только в одном месте (VP 140), но более ни в одной из книг Ямвлиха.
Обратимся, однако, к тексту Ямвлиха: «Есть два вида италийской философии, называемой пифагорейской, — ибо было два вида людей, занимавшихся ею: одни «акусматики», другие «математики». Из них «акусматики» признавались в качестве пифагорейцев со стороны «математиков», но сами они «математиков» не признавали, утверждая, что их теория идет не от Пифагора, а от Гиппаса... Те же из пифагорейцев, которые занимаются ????????, соглашаются, что и «акусматики» — пифагорейцы, но утверждают, что они еще больше пифагорейцы и то, что они говорят, — истинно. А причина этих различий, говорят они, следующая.
Когда Пифагор во время тирании Поликрата прибыл в процветавшую Италию, первые мужи в городах стали его последователями. Однако тех из них, которые были уже в возрасте и из-за занятий политикой не имели досуга, слишком сложно было обучать наукам и доказательствам (???????? ??? ??????????), поэтому он давал им лишь голые наставления, полагая, что для них будет полезно знать, как действовать, даже и без знания причин... Молодым же людям, способным к упорной работе и обучению, он преподавал с помощью доказательств и наук. Так что они сами («математики») происходят от этих последних, а «акусматики» — от тех.