Наука, философия и религия в раннем пифагореизме
Шрифт:
Резонно ли при отсутствии ясных свидетельств о тайности религиозного учения пифагорейцев предполагать секретность их научных открытий и философских взглядов, по самой своей природе предназначенных для широкого обнародования? Даже если не останавливаться на внутреннем неправдоподобии «тайной» науки, [267] она несовместима с целым рядом известных нам фактов.
Современник Пифагора Эпихарм пародировал пифагорейскую арифметику в своей комедии (23 В 2), предполагая у публики хотя бы поверхностное знакомство с этим предметом; Гераклит заимствовал открытия пифагорейцев в математике и гармонике; их методику математических доказательств использовали Парменид и Зенон. [268] Кратин высмеивал в Афинах взгляды италийца Гиппона (38 А 2). [269] Демокрит учился у пифагорейцев, и у него нашлось достаточно сведений о Пифагоре, чтобы написать о нем целую книгу (67 А 33). Гиппократ Хиосский и софист Гиппий были хорошо знакомы с математикой пифагорейцев, а авторы Гиппократовского корпуса — с их медициной. Само обилие откликов на учения пифагорейцев еще в V в. заставляет думать о весьма быстром и широком распространении их взглядов. Наконец, о какой тайности может идти речь, если нам известен целый ряд раннепифагорейских сочинений по самым
267
Ее не было и на Древнем Востоке — в Египте и Вавилоне (Neugebauer. ES, 145 f).
268
См. ниже, IV,2.2.
269
Об отражении пифагорейских учений в аттической комедии см.: Bellido. Op.cit, 49 ff.
Если не иметь в виду поздних авторов, охотно писавших о тайности раннего пифагореизма, [270] а обратиться к более надежным источникам, то окажется, что в пользу этого взгляда чаще всего приводят свидетельства Исократа, Аристотеля и Аристоксена. [271] Но Исократ (Bus. 29) ничего не говорит ни о тайности, ни о предполагаемом пифагорейском обете молчания, а лишь о сдержанности в речах. [272] К его словам есть отличная параллель из Аристоксена: «Пифагорейцы были молчаливы и умели слушать, почитался среди них тот, кто умел выслушать» (DK 58 D 1.4). Кроме того, у Исократа речь идет о пифагорейцах IV в., которых, кажется, еще никто не заподозрил в сокрытии своих доктрин. [273]
270
D.L. VIII,15, 42; Plut. Numa 22; Porph. VP 19, 57-58; Iam. VP 199, 226-227, 246-247 etc. См. также: Zeller, 324 n. 1.
271
См., например: Casel О. De philosophorum graecorum silentio mystico. Glessen 1919, 30 ff.
272
Philip, 146. См. также: Burnet, 95 n. 1; Pitagoricil, 27.
273
??? ??? ??? ??? ???? ??????????????? ??????? ??????? ????? ?????? ???????? ??????????? ? ???? ??? ?? ?????? ???????? ????? ???????. Автор средней комедии Алексид среди прочих черт «пифагористов» упоминает «голод, грязь, холод, молчание, мрачность, нечистоту» (DK 58 ? 1). Должны ли мы полагать, что ????? в данном случае относится к стремлению не разглашать какие-то тайны? В комедии «Тарентинцы» Кратин описывает, напротив, как пифагорейцы смущают простака своими мудреными речами (58 ? 3).
Слова Аристоксена звучат следующим образом: ?? ????? ???? ?????? ????? ???? (fr. 43). Что означала эта фраза, явствует из названия сочинения, в котором она находилась: ??????????? ?????. В таком контексте ее естественный смысл должен быть примерно следующим: детям (или юношам) не следует говорить то же, что и взрослым. [274] Это вполне разумное мнение, которое Аристоксен почерпнул у пифагорейцев IV в. (дальше во фрагменте упоминается его наставник Ксенофил), не имеет, естественно, никакого отношения к тайности раннепифагорейских учений. Отметим также, что Аристоксен сознательно избегал сообщать о пифагорейцах что-либо выходящее за рамки норм, принятых в его время.
274
В свете традиции о речах Пифагора, произносившихся отдельно для различных возрастных и половых групп, такое толкование представляется особенно вероятным. У Аристоксена также говорится о различных обязанностях четырех возрастных классов — детей, юношей, мужей и стариков (fr. 35).
Согласно Ямвлиху, Аристотель писал, что «пифагорейцы ?????????????? ?? ???? ???? ?????????? некое следующее разделение: к разумным существам они относят бога, человека и подобных Пифагору» (fr. 192). Но как могли современники Аристотеля держать в тайне рассказы о божественном происхождении Пифагора, хорошо известные еще в начале V в.? Аристотель, опиравшийся уже на письменную традицию, приводит в своей книге многие из них: кротонцы называли Пифагора Аполлоном Гиперборейским, одновременно он был в двух разных городах и т.п. (fr. 191). В приведенной Ямвлихом цитате нет ничего, что отличалось бы от подобных рассказов и что следовало бы скрывать. Отсюда следует, что слова о секретности принадлежат самому Ямвлиху, питавшему, подобно многим неопифагорейцам, большую любовь ко всяким ????????. Параллельный материал показывает, что ?? ?? (????) ?????????? означало у Ямвлиха просто «среди пифагорейских символов (речений)». [275]
275
Iam. VP: ???????? ??????? (2), ??? ??? ??????????? ???????? ??? ?????????? ??????? (103), ????????? ?????? ??? ??? ???????? (104), ?? ??? ??????????? ???????? (258), ?? ????????? ??? ???????? ???????? ??????????? ??????? ??? (226)! De myst. 6.6: ??? ????????? ???????? ? ??????. Cp. Porph. VP 57: ???????? ??????? ?????????????. См.: Holk, 12 ff.
Вот, собственно, и все, что можно найти об «эзотеричности» пифагореизма у писателей IV в. [276] Показательно, что во всех свидетельствах речь идет не об учениках Пифагора, а о пифагорейцах, живших уже после предполагаемого обнародования Филолаем секретов школы. Ясно и то, почему впоследствии пифагорейская молчаливость превратилась в секретность. [277] С одной стороны, это должно было объяснить крайнюю скудость сведений об учении Пифагора и его учеников, а с другой — придать достоверность многочисленным псевдопифагорейским трактатам, которые раньше якобы сохранялись в тайне. [278]
276
Относимое раньше к Дикеарху свидетельство о тайности пифагорейских учений (Porph. VP 19) Верли обоснованно исключил из числа его фрагментов. Действительно, трудно приписать ученику Аристотеля утверждение, что в силу тайности учений Пифагора достоверно можно говорить только об одной его доктрине — метемпсихозе. Ведь коллеги Дикеарха — Аристоксен, Евдем, Феофраст, Менон, равно как и сам Аристотель, обладали куда более обширными сведениями о раннепифагорейской науке и философии. Нет никаких оснований полагать, что Дикеарх
277
Пифагорейская ???????? появляется лишь в поздних текстах. У неопифагорейцев она превращается в silentium mysticum, соединяемое, впрочем, с традицией о Пифагоре как изобретателе риторики и передачей его речей in extenso. Правда, в их оправдание следует отметить, что традиция была здесь противоречивой с самого начала.
278
Burkert, 179 п. 95.
Что касается «пифагорейского» обычая молчания, то впервые о нем упоминает лишь Сенека (Episi. 52, 10). [279] Относить к Тимею упоминание о пятилетнем (!) обете молчания (D.L. VIII, 10) нет никаких оснований. [280] Хотя Тимей и не слишком надежный свидетель, едва ли бы у него хватило фантазии выдумать вещь, совершенно немыслимую в Греции VI-IV вв. Подробное описание этого обычая (Iam. VP 71-73) восходит к Аполлонию Тианскому, [281] а через него — к хорошо известному в эллинистической литературе жанру: идеализированным описаниям священных каст у «варварских» народов — египтян, ессеев, брахманов, гимнософистов и др. [282] Но даже у реальных ессеев и ранних христиан не было таких строгостей, которые приписывают Пифагору: пятилетний срок молчания и общий восьмилетний испытательный срок должны были поразить воображение читателя и показать ему явное превосходство старых греческих учителей.
279
Delatte. Vie, 111 f.
280
Pace Delatte. Vie, 169 f; Burkert, 179 п. 101. Из расположения материала у Якоби (FGrHist 566 F 13b = D.L. VIII,10) вовсе не следует, что он возводил его к Тимею. В отличие от цитаты verbatim в F 13а, где нет (и не подразумевается) никакого молчания, у Диогена Лаэрция к ссылке на Тимея, касающейся общности имущества, «приклеено», как это часто у него бывает, совершенно не связанное с предшествующими словами упоминание о пятилетнем молчании.
281
Rohde, 137. Филострат описывает, как ревностно соблюдал Аполлоний пятилетний обет молчания (Vit. Apol. 1,15-16), однако это кажется очень сомнительным. Гораздо вероятней, что Филострату здесь служила источником аполлониева биография Пифагора.
282
Festugiere. Vita Pythagorica, 441 ff.
Отвергая мнение о тайности раннепифагорейских учений, мы вместе с тем не беремся утверждать, что любой человек мог абсолютно свободно вступить в пифагорейскую гетерию или присутствовать на ее собраниях. Ни одно политическое сообщество не может обойтись без разумного минимума ограничений, были они, несомненно, и у пифагорейцев. Однако никаких запретов на распространение научных и философских идей у них не было — по крайней мере, надежных свидетельств об этом мы не находим. [283]
283
Против идеи о тайности пифагорейских учений высказывались: Maddalena, 76 ?. 21, 81 ?. 27; Boas. Op.cit; Casertano G. I Pitagorici e il potere, G. Casertano, ed. I filosofi e il potere nella societa e nella cultura antiche. Napo-li 1988, 20 f. Жигон резонно ограничивает ее политикой (Gigon, 130). Ср.: Brisson L. Usages et functions du secret dans le pythagorisme ancien, P. Dujardin, ed. Le secret. Lyon 1987, 87-101.
Расхожее в позднеантичной литературе мнение о книге Филолая как о первой письменной фиксации пифагорейских доктрин тесно связано с их «секретностью» до ее появления (D.L. VIII,15; Iam. VP 199). [284] Естественно, что при этом существование раннепифагорейских трактатов игнорировалось: ведь их нельзя было совместить с устностью и тайностью учения до Филолая. Впрочем, и Диоген Лаэрций, и Ямвлих со свойственной всем компиляторам непоследовательностью ссылались на подлинные сочинения Пифагора и его ближайших учеников (D.L. VIII,6-7, 49; Iam. VP 259), которые как раз и были апокрифическими!
284
Верли совершенно напрасно включает в аристоксеновский фрагмент (fr. 43 = D.L. VIII, 15), в котором идет речь о пифагорейском воспитании, предыдущую фразу о тайности учений до Филолая. Со словами Аристоксена она лишь соседствует: цитирование начинается явно после нее, причем Диоген Лаэрций упоминает Аристоксена как раз для того, чтобы его авторитетом подтвердить предшествующее мнение. Кроме того, Аристоксен никак не мог писать о трех книгах Филолая — такое число его сочинений впервые фигурирует в конце III в. (Burkert, 223 f).
Идея об устном характере раннего пифагореизма как, пожалуй, никакая другая противоречит ясным свидетельствам ранней традиции. До нас дошли сведения о содержании книг Алкмеона, Гиппаса, Менестора, двух сочинений Гиппона и о существовании книг других пифагорейцев, например Демокеда (19 А 2) или Акрона (DKI, 283.5). Все они жили до Филолая. Правда, у них нет той философии числа, которую мы находим у Филолая, но почему именно ее следует считать истинно пифагорейской, а все, что с ней не совпадает, — лишь частными мнениями отдельных пифагорейцев? Идеи, развиваемые Филолаем, существовали в пифагореизме и раньше, но они не были ни единственными, ни даже ведущими. Философия пифагорейцев никогда не была унифицированной — это вынужден был отмечать даже Аристотель, который явно стремился, исходя уже из собственных задач систематизатора, привести ее к общему знаменателю. [285]
285
См. ниже, V.I.2.
Как известно, у платоников и перипатетиков не было ни общешкольной доктрины, ни тем более сочинений, излагавших таковую. [286] Нет никаких оснований считать, что положение дел в пифагорейской школе было иным. Очевидно, что книга Филолая содержала не «общепифагорейскую» философию (ее никогда и не было), а его собственные взгляды, которые могли совпадать, а могли и не совпадать с идеями других пифагорейцев и самого Пифагора. Например, как астроному Филолаю нельзя отказать в оригинальности, да и многие особенности его философии понятны только в контексте влияния элеатов.
286
Cherniss ?. The Riddle of the Early Academy. Berkeley 1945, 31 ff, 62 f; Lynch. Op.cit., 76.