Наука Плоского мира
Шрифт:
Прежде чем ответить, Думминг осмелился сделать небольшую паузу.
«Я думаю, они своего рода библиотека. Они способны запоминать разную информацию. Места для охоты, безопасные источники воды и тому подобное. А это означает, что у них должно быть какое-то подобие языка».
«Что ж, думаю, это начало», — согласился Чудакулли.
«Начало, сэр? Они уже почти до самого конца дошли!!!». Думминг приложил руку к своему уху.
«О… ГЕКС сообщил, что есть и другие, но они мм… немного отличаются».
«Насколько отличаются?»
«Они вернулись в море,
«Ага», — обрадовался Главный Философ.
На самом деле, как ему пришлось признать, местом обитания стала поверхность моря. Обнаруженная колония протянулась на несколько миль, объединив друг с другом несколько небольших каменистых островов и песчаных пляжей подобно бусинам на цепочке, состоящей из связанного вместе сплавного леса и плавучих водорослевых плотов.
Ее популяция состояла из ящериц другого типа. Правда, по мнению волшебников, на фоне некоторых других они все равно казались невероятно глупыми. Они не отличались интересной раскраской, и у них почти не было шипов. Но зато они выглядели деловитыми.
«А вам не кажется странной правильная форма вон тех водорослей?» — заметил Преподаватель Современного Руносложения, когда они проплывали над грубо выстроенной стеной. — «Они ведь не фермерством занимаются?»
«Мне кажется, что…» — Думминг потупил взгляд. Вода переливалась через каменную стену. — «Вся лагуна — это большая клетка для рыбы. Мм… думаю, они построили стену так, чтобы во время прилива рыбы заплывали внутрь и после отлива оказывались в ловушке».
Ящерицы обернулись, когда мимо них проплыли полупрозрачные фигуры людей, но, по всей видимости, приняли их за обычные тени.
«Они используют энергию моря?» — удивился Чудакулли. — «Что ж, умно».
Ящерицы ныряли в воду у дальнего края лагуны. Некоторые были заняты делом у приливных водоемов, расположенных на одном из нижележащих островов. Маленькие ящерицы плавали на мелководье. На одном из отрезков плавучих переходов были разложены полоски водорослей — они сушились на ветру. И повсюду слышались визгливые разговоры. Думминг пришел к выводу, что это действительно были разговоры, потому что животные обычно не дожидаются, пока собеседник закончит говорить. Впрочем, волшебники тоже, но их можно считать особой веткой эволюции.
Неподалеку одна ящерица, используя веточку и половинки раковин с красителями, аккуратно наносила раскраску на кожу другой. Думминг заметил, что на второй ящерице было надето ожерелье, состоящее из разных ракушек.
«Орудия труда», — пробормотал он. — «Символы. Абстрактное мышление. Предметы, обладающие ценностью… это уже цивилизация, или еще племенной строй?»
«А где Солнце?» — спросил Главный Философ. — «Здесь все какое-то размытое, непонятно, как ориентироваться. Куда ни ткнешь пальцем — попадешь себе в затылок».
Ринсвинд сделал жест по направлению к горизонту, где за облаками виднелось красное сияние.
«Я называю это «осолонь [109]
«А, Солнце движется осолонь».
«Нет, оно никуда не движется», — поправил его Ринсвинд. — «Оно всегда стоит на месте. Это горизонт поднимается вверх».
«А на нас он не упадет?»
«Ну, он пытается, но другой горизонт вовремя утягивает его назад».
«Чем больше времени я провожу на этом шаре, тем больше мне хочется за что-нибудь ухватиться», — пробормотал Декан.
109
Против часовой стрелки, навстречу движению Солнца. В оригинале «widdershins» — прим. пер.
«А свет не должен огибать этот мир за счет отражения?» — спросил Главный Философ. — «Он ведь свободен. Свет, который проходит через водопад, всегда смотрится очень красиво».
«Нет», — ответил Ринсвинд. — «Просто становится темно, если, конечно, на небе нет Луны».
«И здесь только одно солнце, да?» — продолжал Главный Философ, который явно обдумывал какую-то мысль.
«Да».
«Второе солнце мы не стали делать?»
«Нет».
«Тогда… эмм… откуда идет вон тот свет?»
Все как один, волшебники повернулись в сторону, противоположную горизонту.
«О-па», — произнес Декан, когда утихли отдаленные раскаты грома и по небу пронеслись огни.
Ящерицы тоже слышали этот звук. Думминг огляделся. Они выстроились вдоль переходов и наблюдали за горизонтом с осмысленным интересом, который проявляют все разумные существа, задающиеся вопросом о том, что готовит им будущее…
«Предлагаю вернуться в ИВМ до того, как пойдет дождь из кипятка», — сказал Чудакулли. — «Эта картина и правда наводит уныние».
Глава 38. Смерть динозавров
Жизнь возникает везде, где только можно. Жизнь возникает даже там, где нельзя.
Но стоит ей устроиться поудобнее, приобрести самодостаточность и начать постепенное движение в сторону более высоких ценностей, как случается масштабная катастрофа, которая отбрасывает ее на 20 миллионов лет назад. В то же время подобные катастрофы парадоксальным образом расчищают дорогу для совершенно новых жизненных форм.
Все это выглядит довольно запутанным.
Жизнь в целом отличается выносливостью, однако на отдельные виды это свойство может и не распространяться. Жизнь постоянно придумывает новые хитрые уловки. Яйца — блестящий пример такой хитрости: благодаря им развивающийся зародыш получает свой собственный аппарат жизнеобеспечения. Внутри поддерживается среда, необходимая для особи конкретного вида, а то, что находится снаружи отделено барьером и потому не оказывает серьезного влияния.
Жизнь умеет приспосабливаться. Она меняет правила игры, в которую сама же и играет. Стоило появиться первым яйцам, как тут же возникают условия для эволюции тех, кто ими питается…