Навстречу буре
Шрифт:
— Я протестую!
— И против чего же вы протестуете, мистер Джефферсон? — вздохнув, спросил его Уэллс.
— Я поинтересовался у мистера Медсена, зачем же вы забрали моего ученика с занятия, и затем мне пришлось выслушивать, как этот, простите меня за резкие слова, самодовольный индюк с ухмылкой рассказывал мне, что мистеру Прескотту сделают выговор за его творческое самовыражение!
— Мистер Джефферсон, уж вы-то воздержитесь от подобной лексики и не заставляйте меня делать вам, преподавателю, замечания о поведении.
— Примите мои извинения, — быстро проговорил Джефферсон. Нейтан готов был поклясться, что увидел, как линзы его очков в этот момент сверкнули. Мистер
— Вы хоть видели, что именно у мистера Прескотта развешано по всем стенам? — с сомнением спросил его Уэллс.
— Конечно видел!
Нейтан чуть было не брякнул «Что?!». Он никогда не показывал Джефферсону свою комнату. Да, преподаватель был в курсе его увлечений готикой и кладбищенской эстетикой, но то, что он хранил у себя, даже ему не рискнул показывать. Его учитель сейчас врал прямо в лицо ректору. Зачем?
— Это было моим заданием на лето, — уверенно продолжал Джефферсон.
— Вашим… заданием? — растерянно переспросил Уэллс.
— Конечно. Я требую от своих студентов выходить за стандартные рамки их повседневного восприятия. Только так они смогут перейти из серой массы обывателей в стан истинных художников и фотографов, и говорить им сейчас, что их интересы какие-то неправильные — всё равно что зарубить их тягу к искусству!
— Но, Марк, вам не кажется, что это уже слишком?
— Если вас не устраивают мои методы, не лучше ли обсудить это наедине, как считаете?
Нейтан отметил, как Джефферсон говорил с Уэллсом. Твёрдо и спокойно, словно это он был ректором и устанавливал правила. Пожалуй, ему не помешало бы запомнить пару таких трюков.
— Конечно, — сдался, наконец, Уэллс.
— А пока, если вы не против, я провожу своего ученика в класс и продолжу занятие. Идёмте, Нейтан.
— Значит, обсудим всё после…
Джефферсон даже не стал его дослушивать. Он положил ладонь Нейтану на плечо и вывел его из кабинета. Нейтан вздохнул и посмотрел вперёд тяжёлым взглядом. Ему не нужна была поддержка, он мог справиться с этим и сам. Возможно, он обязательно скажет об этом преподавателю позже. Но не сейчас.
— Спасибо, мистер Джефферон, — выдавил он. Если его учителю не нравилось извиняться, то сам он ненавидел благодарить кого бы то ни было.
— Я бы хотел обсудить с тобой твои…
— Наклонности?! — вспылил Нейтан, отстранившись.
— Твои творческие позывы. Без той излишней… скромности, с которой ты делишься всем на моих занятиях. Я вовсе не собираюсь тебя осуждать, напротив.
— Тогда чего вы от меня хотите?
— Приходи ко мне в кабинет после рабочего дня, скажем, часов в восемь, — они дошли до двери в класс, и Джефферсон положил ладонь на дверную ручку, но прежде, чем войти внутрь, он слегка наклонился и улыбнулся самой доброжелательной из своих улыбок. — Хочу кое-что тебе показать. Если я не ошибся на твой счёт, то тебя это точно заинтересует.
xxx
Даже наркоторговцам нужен отпуск. Хотя бы изредка.
Когда окучиваешь школьников и оборванцев в маленьком городке, и половина клиентов регулярно околачивается прямо на пороге, сделать паузу становится трудно. К счастью, его порог имел свойство свободно перемещаться… вместе со всем домом в придачу. Такое место жительства Фрэнка никогда не напрягало, куда ни погляди — сплошные преимущества. Правда, работало это только потому, что жил он один, если не считать, конечно, Помпиду.
Фрэнк выкатил свой фургон подальше от общественного пляжа и припарковал его там, куда людям обычно было просто лень заходить. Разница
Он переоделся в широкие пляжные шорты, выпустил Помпиду, чтобы тот хоть немного порезвился, бегая по влажному песку с озорным лаем разгоняя чаек, а сам поставил на крыше фургона два раскладных кресла, после чего удобно устроился на одном из них, открыв бутылку пива и широко расставив ноги. Теперь летнее солнышко окутывало его приятным теплом, а влажный океанский бриз не давал совсем уж зажариться. Для того, чтобы сделать этот момент идеальным, не хватало одного последнего ингредиента. И ждать его пришлось долго. Но с женщинами всегда так… по крайней мере с теми, кто задолжал ему денег.
— Фрэнк Бауэрс, — на полтора часа позднее срока услышал он заветный голос. — Стоит в дозоре, вооруженный труселями с пальмами. Ты у нас теперь Дэвид Хассельхофф?
— Если так, то очень надеюсь, что ко мне пришла Памела, — ответил он наиграно устало, снял солнцезащитные очки и опустил голову, чтобы увидеть подошедшую Рейчел.
— Ну… — она криво улыбнулась уголком губ и опустила взгляд на свою грудь, — далековато мне до неё, но чем смогу помогу.
Сказав это, Рейчел чуть ли не вприпрыжку забежала внутрь фургона. Раньше вид скачущей девушки его скорее раздражал, но теперь, когда она приходила к нему вот так, с радостью, без какой-то задней мысли, а главное — одна, её вид и походка заставляли тепло растекаться по груди. Он чувствовал себя очень спокойно, когда Рейчел его навещала. Странно, раньше Фрэнк не беспокоился за своё эмоциональное состояние, но теперь, спустя два месяца с тех пор, как начал ближе общаться с ней, он буквально физически ощущал тот контраст между собой прежним и нынешним. Действовала ли Рейчел Эмбер на всех окружающих подобным образом? Навряд ли. На свою подружку она воздействовала совершенно противоположно. Или же это, наоборот, было влияние Хлои? Зная нынешнюю Рейчел, можно было с уверенностью сказать, что так оно и было. А вот заменила ли девушка одно дурное влияние на другое… время покажет. Он боялся как-то испортить её. В отличие от Хлои, у него было чувство ответственности. Впрочем, у того были свои, специфичные рамки.
— Фрэнк, где мой косяк? — послышался её приглушенный голос из-под крыши фургона.
— Какой косяк? — разведя руками, будто она могла это видеть, спросил он.
Через пару секунд люк на крышу приподнялся и откинулся вбок.
— Который ты, естественно, должен был предложить мне, как галантный джентльмен, — уже громко и чётко сказала Рейчел.
— Эм… — он вытянул руку, чтобы та оказалась над люком, и потряс бутылкой, — может, просто по пиву?
— Фрэнк, — требовательно протянула она, — не вздумай включать папочку.
— Ладно, чёрт с тобой, торчушка, — он потёр уставшие от яркого света глаза и снова нацепил солнцезащитные очки, — шкаф, вторая полка снизу, в железной коробке, бери любую, только скрутишь сама, окей?
Снизу послышалась активная возня. Фрэнк вздохнул, отпил ещё пару глотков, и, осознав, что пиво кончилось, открыл вторую бутылку.
Иногда ему казалось, что весь тот вечер, когда она плакала ему в плечо после того, как узнала праву о своём отце и матери, и все следующие вечера, когда они говорили об этом, а затем друг о друге и ещё много о чём, — всё это было частью грандиозного плана стать его единственным другом, чтобы он бесплатно давал ей шмаль. Если бы не разрыв с Хлоей и огромный эмоциональный раздрай в первый месяц после этого, то он бы и впрямь мог начать что-то подозревать. Но Рейчел не обманывала его, даже наоборот, ему казалось, что рядом с ним она была…