Найтблюм: Признаки жизни
Шрифт:
Он был тем старателем, который ищет золото не для того, чтобы подсчитать сколько денег он сможет за него выручить, а тем, кто страждет именно держать его в руках, созерцать его и согревать свою душу заветным блеском.
Но, похоже, в пустом с виду подвале имелись стражники. И если так, то почему о его вылазке ещё не доложили Ричарду? Почему он ещё не вышвырнул его из дома? Ведь кто-то там преследовал его по пятам, пытался схватить за полы плаща. Или, быть может, ему показалось? Странно всё это. Совсем недавно Гринхэлм сам пригласил его остаться
Тут он ощутил на себе взгляд. Марта Гринхэлм сидела неподалёку рядом с Чарльзом, который всей душой наслаждался прекрасной игрой сестры, и оценивающим взглядом смотрела в сторону пианистки.
Марта сидела в полоборота, спокойно сложив руки на поясе. Риэлтор всё никак не мог понять, как эта женщина умудряется так внезапно появляться. Он готов был поклясться что ещё минуту назад её тут не было. Может быть она сидела где-нибудь позади него, а потом решила пересесть поближе?
Хэмминг на момент подумал, что ночное пришествие этой женщины было сном, однако он прекрасно помнил, что это было не так. Он ещё не достиг того возраста, в котором можно сомневаться в своих органах чувств, потому начал думать, как поступить далее.
Тогда, чуть повернув голову, словно пытаясь получше уловить каждую ноту, Марта неожиданно обратила свой взгляд на Хэмминга. Её спокойные карие, однако холодные глаза изучали его словно какую-нибудь игрушку.
Выдержав лёгкую паузу, риэлтор любезно улыбнулся ей в ответ. Тут взгляд Марты стал невероятно выразительным: глаза чуть расширились и блеснули, грудь её чуть поднялась. Она посмотрела на него как бы исподволь словно самка каракала, которая ищет не то добычи, не то игры.
Эти глаза заставили риэлтора испытать лёгкое волнение на сердце. Оно чуть вздрогнуло, будто на миг оказалось в руках дамы.
Но вот Марта безучастно опустила глаза в пол и через мгновение снова перевела их на пианистку.
«Это может быть опасно», – подумал риэлтор, взяв с двухэтажного подноса для сладостей макарони.
Возможно, что ночная гостья навестит его не единожды.
Ещё испытывая лёгкое опьянение от блестящего исполнения Викторией La Campanella Листа – его любимого классика, он прошёлся по холлу и вновь поднялся по выливающимся к ногам ступеням-порогам изумительного водопада.
Вновь полюбовавшись на весьма разносортные картины, он почувствовал несказанно лёгкую усталость. Похоже было самое время прекратить культурный досуг и готовиться ко сну. Так Хэмминг и поступил.
Поднимаясь на второй этаж риэлтор вдруг столкнулся с увесистой фигурой человека в безвкусном галстуке. Обладателем данных особенностей был ни кто иной, как Хью Лэйн.
– В столь поздний час посреди дороги, мистер Хэмминг, – больше осклабившись, чем улыбнувшись процедил Лэйн.
– Странные у вас изречения, – ответил Хэмминг, прекрасное настроение которого было подпорчено одной только физиономией неандертальца в костюме человека. –
Риэлтор попытался обойти его на лестнице, на которой вполне могли разойтись два слона, но Лэйн нарочито преградил ему дорогу своей массивной фигурой.
– Вы чего-то хотели, мистер Лэйн? – устало, но раздражённо произнёс риэлтор, одарив здоровяка пронзительным взглядом.
– О да, я чего-то хотел. Твоя наглость просто не знает границ, – сказал Лэйн, неприятно скрипнув зубами. – Думаешь что тебе сойдёт с рук любая выходка? Ты думаешь я не знаю зачем ты здесь, проходимец? Я…
– Послушайте, Лэйн, – устало сказал Хэмминг, – я очень устал. Если у вас ко мне имеются какие-либо претензии, то мы безусловно разрешим их завтра…
– До завтра тебе ещё нужно…
– В боксёрском ринге…
– Ты меня перебива…
– Или на шпагах…
– Послушай сю…
– Или на пистолетах…
От злости у Хью покраснело и без того красное от загара лицо.
– Но, пожалуйста, завтра. Я очень устал и хотел бы выспаться, – завершил свою фразу риэлтор, так и не дав договорить, пытавшемуся его перебить, абсолютно бестактному здоровяку, – Потому прошу меня простить на сегодня и позвольте мне наконец пройти, мистер Лэйн.
Но Хью не двинулся с места, а встал на ступень выше.
Загородив подъём по лестнице грудью, словно раздувшийся павиан, Хью буравил Хэмминга взглядом.
Риэлтор оставался недвижим. Хэмминг не хотел встречать этот глупый взгляд, ему было сейчас лень это делать, потому он лишь устало потёр глаза.
– Мы с тобой закончим, когда я скажу, – процедил Лэйн грозным баритоном, – чёртов сноб!
Хэмминг снова глянул в глупые глаза оппонента, преграждающего ему дорогу. Такой глупой злобы он давно не созерцал.
– Дайте пройти, – вновь повторил устало риэлтор.
Глаза Хьюго блеснули.
– Я помогу тебе заснуть, – ехидно процедил здоровяк, – Спущу тебя с этой лестницы, если ты… сейчас…
Хрустнув мясистым кулаком, Лэйн схватил риэлтора за шиворот и тут же сдавленно вскрикнул. Его лицо потемнело ещё сильнее, на нём появилось мученическое выражение, а глаза обратились вверх к господу. Неандерталец ослабил обмякшую руку и теперь осторожно придерживался её за шею Хэмминга, при этом осторожно присаживаясь на колени.
Как только мохнатая голова подсевшего Лэйна оказалась на уровне головы уставшего риэлтора, тот шепнул ему на ухо:
– На какой фразе твой мозг перестал воспринимать то, что я говорю? – злобно процедил Хэмминг, крепко удерживая Хьюго за мошонку, – Что же, я перефразирую конкретно для тебя…
С этими словами риэлтор сильнее стиснул гениталии Лэйна, от чего тот злобно пискнул, но тут же заткнулся, пытаясь нежно постукивать Хэмминга кулаком по плечу.
– Ещё раз ты оскорбишь меня или поведёшь себя как чёртов свинопас, – продолжил риэлтор, – Я оторву твои поганые яйца, сварю их в кипятке с солью и уксусом, приправлю перцем, затолкаю их в твою поганую глотку и заставлю сожрать.