Названная женой
Шрифт:
— Само понятие «Царство» или «королевство»! Отличие совсем небольшое, даже если ты его и усмотрел!
— Царство, Гвенни, предполагает одного царя на всех, а у вас, в кого ни ткни — или король чего-то, или его родственник, — Нис поднял глаза от книги. — Различие велико.
— Ладно, пусть так, пусть ты пренебрёг сходством великих князей и королей наших Домов, — Нис несогласно дёрнулся, но промолчал, и Гвенн почувствовала себя отмщённой. — Обратимся к предметам попроще, супруг! Ездовые животные! Как ты их ни назови,
Улыбка Ниса возвестила об ошибке в рассуждениях, но Гвенн не успела пойти на попятный.
— Одомашненные, значит; неразличимые, значит?
Нис поднялся, продолжая улыбаться, закрыл фолиант, одёрнул кафтан и протянул руку, будто собрался целовать ей пальцы.
— Пойдем со мной.
Гвенн последовала за ним с интересом и волнением. Уже добившись близости, он не останавливался в стремлении очаровать её. Гвенн с таким раньше не сталкивалась, если поклонник оставался и после ночи любви, тогда ей всегда были очевидны его намерения и расчёты: либо заполучить принцессу в жены, либо продвинуться в обществе, либо подольститься к её брату или отцу.
Нису всё это не было нужно. А что было нужно, она так и не поняла.
В конюшнях они не было давно. Гвенн прошла за Нисом вдоль ряда стойл, осмотрела таблички с именами коньков, попутно тренируясь в чтении фоморских письмен. Добралась до конца ряда, где виднелись таблички с именами «Водоворот» и «Актиния»,
— Царевич! Царевич! — раздался голос с потолка. — Царевич! Нис! Ты наконец идёшь знакомой дорогой!
Показались синие кольца, и Ваа спрыгнул на пол.
— Неужели же ты решил вспомнить о существовании меня и коньков? — Ваа потешно подбоченился. — Или сначала коньков, а потом меня? — весь сдулся.
— Нет, Ваа, всё не так, — Нис хмурился, но Гвенн видела, что он вполне доволен.
— А как?! Нет, вы видели, царевна? Предложишь ему два варианта, а он ни один не выберет! Ой, кого-то ши-айс принесли! — обернулся Ваа.
— Ваа! — строго произнес Нис, и тут Гвенн увидела Темстиале.
Пришлось завязывать светскую беседу.
— Поражена столь скорой встречей с вами, ши-саа. Я не успела и соскучиться.
— Забыли мое имя? — Темстиале улыбнулась, живо напоминая гадюку. — Я полагала, царевны изъясняются точнее.
— Примите мои горячие заверения: больше такого не повторится. Всегда буду помнить о том, что вы ненаследная княжна.
— Не беспокойтесь, царевна. Ни к чему забивать голову подводными порядками. Вы же здесь ненадолго!
— Не груби, Темстиале, — раздался голос Ниса. — Если хочешь что-то сказать по делу, то говори.
В подобные моменты Гвенн поражалась, как её несносный, закрытый, необъяснимый и очаровательный супруг умудрился дожить до своих лет, не наловчившись в придворных, то есть интриганских разговорах!
— Очень
Замужняя дочь Дома Волка едва справилась с желанием закатить глаза или оплеуху.
— Это необходимо?
Темстиале быстро коснулась обоих плеч, лба, сердца.
— Я задержу ненадолго.
Нис посерьезнел, вздохнул поглубже, обратился к Гвенн:
— Побудь пока тут, с Ваа и Угольком.
— С полурыбой и рыбой. Не слишком блистательное общество, а? — ядовито спросила Темстиале.
— Да уж получше многих, — искренне ответила Гвенн.
Искренность порой бьёт куда вернее. Княжна раздула ноздри и сжала губы.
— Ты просила разговора, — Нис прищурился. — Уже не просишь?
— Что вы, царевич, повод слишком серьёзен, — Темстиале повисла на локте Ниса и повела его прочь от Гвенн.
— Гадина, конечно, но батюшка из великих князей, да и впадина у них ого-го! — голос подошедшего Ваа заставил Гвенн обернуться. — Большая, очень даже, — выразительно округлил глаза.
— Странно, что впадина, а не выпуклость, — Гвенн пробормотала тихо, но судя по сдавленному смеху полуфомора, тот услышал. — Скажи мне лучше, что означает этот жест?
Как смогла воспроизвела перемещение пальцев по плечам, к сердцу и лбу.
Полуосьминог распахнул глаза, челюсть его отвисла, демонстрируя пластинки, заменяющие ему зубы. Поголубел, и даже кончики щупалец задёргались.
— Ваа, пожалуйста, словами. Что это значит?
— Это слова такие, жесты, которые как слова, — помотал головой, отгоняя лишние мысли и исхлестывая спину тоненькими жгутиками, собранными в высокий хвост на затылке. — На языке сердца это значит «родители», «переживание» и «знаю», а все вместе «я знаю об опасности твоим родителям».
Гвенн встретилась с Ваа глазами.
— Это возможно? — Гвенн представила Айджиана рядом, припоминая огромный рост, страшенные рога и проницательные белые глаза. — Сложно придумать…
Честно признаться, у неё не хватало воображения изобрести способ навредить Айджиану. Он выглядел словно океан, имя которого носил.
— Сложно, но можно, — Ваа съёжился, втягивая голову в плечи. — Не хотелось бы…
— Это уж точно, — от хорошего настроения не осталось и следа. — Пойдём, хоть покажи мне Уголька, интересно же.
— Ему тоже, будь уверена. И не смотри так! Коньки разумнее, чем половина здешней стражи!
Гвенн указала на свой глаз, потом — в сторону полуосьминога и покачала пальцем. Уж пару жестов-то она знала, хоть и не могла быстро складывать их в предложения. Ваа перекувырнулся в воде.
— Ва! Береговая будет следить за мной! Как это у тебя получится, интересно? К тому же ты покачала одним пальцем.
— И что? — нахмурилась Гвенн.
— Это значит: согласна выйти за меня замуж! — расхохотался тот.