Названная женой

Чук Ирина

Нис дернул плечом, и царевна обернулась. Фомор в одежде стражника закрыл собой княжну.

— Царевич, она не виновата! — выкрикнул он. — Наказывай меня, не её. Она ко мне пришла.

Бичи Ниса, готовые крушить все вокруг, показались из ладоней, а Лейсун зарыдала в голос.

— Отрава! Приманка! — прорычал Нис.

— Постой! — Гвенн встала между Лейсун с Улинном и супругом. — Дослушай меня, умоляю!

Лейсун казалась запутавшейся, но не злой и не подлой. Царевна,

помня, как сама когда-то совершала не слишком красивые поступки, решилась:

— Что бы ни было в прошлом, теперь наследная княжна Лотмора ши-саа Лейсун не навредит мне более. Так, княжна?!

— Да, царевна! — срывающимся голосом произнесла Лейсун и прижала ладонь к сердцу. — Клянусь вам!

Гвенн обернулась к мужу.

— Твой отец сокрушался из-за того, что у меня нет свиты, — дотронулась она сомкнутыми пальцами до лба и груди. — Лайхан и Лейсун — достойные фрейлины для твоей супруги. Ты согласен?

— Добро, — уронил Нис и втянул в ладони свои жуткие бичи.

— А ещё… Возьми-ка его в свою стражу.

— Что? — не понял он.

— Улинн служил на границе с ши-айс и охранял водорослевые поля от ваголеров. Если он так храбр, умён и расторопен, как описывает его Лейсун, то через год он вполне сможет перейти в сотники, а потом и претендовать на руку княжны. Тебе не помешает благодарный воин. Возьми этого Улинна в свою личную стражу. Считай это моей просьбой!

— Хорошо, — в раздумье ответил супруг. — Улинн, завтра с утра — у царевны.

— У меня?! — поразилась Гвенн.

— Ты охрана моей жены отныне.

Гвенн в очередной раз возгордилась, что её любят так сильно, пусть и непонятно за что. Она поднялась на цыпочки и поцеловала супруга.

— Я спрошу с тебя что-нибудь… — многозначительно произнёс Нис и притянул её к себе.

Весна! Время пробуждения мира, светящейся воды, время безумия у фоморов, подобное Лугнасадному празднику у благих. Драки на рогах. Дельфины, кружащиеся в любовных играх, многочисленные свадьбы….

— …что-нибудь очень особенное, — закончил Нис, наконец отрываясь от Гвенн.

Спрашивать словами и разговаривать языком тела этот фомор умел превосходно. А что раздражителен, рубит слова и смотрит на неё иногда, как на безмозглую камбалу… так, похоже, ревнует. Гвенн согласно улыбнулась и скрестила ладони на груди.

Приподнялась на цыпочки, дотянулась до щеки мужа, поцеловала и шепнула:

— Покажи мне тот остров. Помнишь?..

И сразу испугалась, побоявшись настаивать. Испугавшись на свой испуг, добавила мягко:

— Если, конечно, ты не занят сегодня.

Айджиан привлекал сына к государственным делам: царевич помогал работать с документами,

временами пропадал на несколько дней в разъездах по границам — и только тогда Гвенн осознавала, насколько привязалась к этому фомору.

Водовороты царевича работали лишь в пределах Океании и конюшни. Отец, памятуя падение к керранам, ограничил магию Ниса — и теперь тот бороздил водные просторы на двух диких кельпи. Магия искрилась на их гладкой коже синими переливами, стекала серебристой пеной с жёсткой гривы.

Гвенн, сидя позади Ниса, любовалась дикими зверюгами. Они работали хвостами, подобрав передние лапы, а Нис лишь направлял их бег.

Остров — бывшая обитель фоморов — располагался довольно далеко, и только магическая сила морских коней давала возможность Нису и Гвенн быстро добраться до него.

Царевич гнал коней до самого берега. Там кельпи улеглись в воде, уложили передние лапы на песок и принялись что-то сосредоточенно выгрызать из твёрдого рифа. Стража со своих колесниц не сходила.

Нис протянул руку Гвенн. Она выходила из моря неуверенно: первые шаги по золотому песку оказались тяжелы с непривычки — как после затяжного плавания или долгой драки, да и солнечный свет неимоверно слепил после сумрака подводных глубин, рассекаемого лишь матовым светом ламп и многочисленных фонариков, понавешенных где только можно — на домах, на колясках, на шляпах, а иногда и на самих морских обитателях.

Гвенн запнулась о камень в воде и чуть не упала. Нис привычно поднял её на руки, перенёс на травяной ковер.

— Зелёная, — удивленно произнесла она, проведя ладонью по мягким изумрудным стебелькам.

Над головой качались высокие стволы. Шелестели огромными листьями, пели вечную песню, которой вторил мягкий прибой. На деревьях зрели невиданные плоды. Нис уронил пару, расколол, и Гвенн отпила тёплое, сладковатое молочко из одной чаши. Смотрела, как Нис пьёт из другой, и удивлялась, насколько быстро пересохло во рту и как стремительно нарастает жажда.

Совсем фоморкой стала. Так скоро хвост и жабры отрастут!

— Ты знаешь… — начали оба.

Гвенн беззаботно рассмеялась и попросила:

— Ты первый!

Нис присел рядом, взял за руку. Прибой нашептывал особенно нежно, бесконечный океан сливался с ясной лазурью неба. Нет, это место явно было особенное! Колыбель цивилизации фоморов, а то и всего мира. Место, где царит нерушимое спокойствие.

Гвенн охватило странное ощущение, что она стоит на пороге чего-то нового, словно ей вот-вот должна была открыться какая-то тайна или дневной свет покажет то, что скрывалось во мраке.