Шрифт:
Книга первая
“Родственные души – не просто любовники”.
От автора
В этой работе присутствует глубинная эмпатия, пусть и с элементами мистики. Чтобы вам было проще понять, привожу здесь отрывок из открытой статьи Интернета.
«Эмпатия – это понимание другого человека, основанное на сопереживании. С помощью эмпатии человек может чувствовать на глубинном уровне, как ощущает, видит, понимает себя другой человек. Эмпатия
Эмпатия – это переживание чужого сознания. Психологи связывают способность к эмпатии с зеркальным принципом работы мозга. Когда мы наблюдаем какое-то состояние или действие другого человека, в нашем мозгу активируются те же области, как если бы мы чувствовали и действовали сами».
Пролог. Стук капель
Дождь окутывает тонкой тканью тоски, монотонно стуча по стеклу и всё сильнее размывая осеннюю грязь. Когда-то яркие и пёстрые листья сейчас тонут в лужах, теряя все свои краски.
– Ты считаешь, что достоин более высокой должности? – задумчиво и чуть устало тянет Сергей, глядя в окно ничего не выражающим взглядом.
– Да, – тут же отзывается Ярослав, не разделяя всеобщий тягучий настрой. – Я достаточно долгое время посвятил раскрытию простых преступлений и имею немалый опыт. Не хочу завышать свои способности, но мне вполне легко удаётся выстраивать логические цепочки.
– Однако ты ещё слишком молод для того, чтобы двигаться дальше по карьерной лестнице. В этом мире есть свои негласные законы, ты же понимаешь…
– Я понимаю, но и вы поймите меня – я не намерен всю жизнь питаться воздухом только из-за того, что сыновья и внуки более старших меня по должности ещё не заняли удобные им места! – голубые глаза гневно сверкают из-под тёмной чёлки, выдавая истинный норов души их хозяина.
– Я сделаю вид, что не слышал этого, – всё также безразлично отзывается Сергей.
– Простите, я сорвался, – едва не шипя, цедит Яр сквозь сжатые зубы. – Но от своих слов отказываться не намерен.
– Хорошо, – неожиданно соглашаясь, кивает начальник своим мыслям. – Тогда… Я дам тебе дело. Если раскроешь его за… месяц-полтора, то я лично позабочусь о твоём повышении. Но если завалишь – даже больше не заикайся об этом.
– Я согласен.
***
Ярослав сидит в небольшой кафешке, грея руки о чашку с кофе и глядя в окно пустым взглядом. На улице всё ещё идёт сильный дождь, монотонно стуча по крышам домов, навевая глухое чувство безысходности и вынуждая устало сгорбить плечи. В мыслях звучит недавний разговор.
– Уже на протяжении года в самое разное время в нашем городе совершаются убийства, объединённые общим почерком. Жертв находят по утрам – убийца всегда действует ночью – и с единственной колотой раной между рёбер. Нет никаких следов другой жестокости – удар один. Кто-то действует точно и наверняка. На месте преступлений никогда не остаётся никаких улик, в выборе мест тоже нет ни единой зацепки, как и в выборе жертв. Однако, слишком ясно прослеживается один и тот же убийца – ножевое ранение в одно и тот же место и всегда ночью.
– Сколько убито таким образом? – тонкие пальцы легко, но немного нервно
– За год – полсотни.
– Много, – внешне спокойно констатирует факт Яр, внутренне вздрагивая от холода цифры. – И до сих пор у полиции нет никаких мыслей?
– Ничего. Обычно убийцы всё же оставляют хоть какой-то след, а здесь… Нет ничего. Совсем. У человека словно заложена в голову цель – убить сразу и наверняка.
– Может что-нибудь всё же объединяет его жертв?
– Нет. Мужчины, женщины, блондины, брюнеты, карие глаза, серые, зелёные, голубые… Разве что – детей ни разу не трогал.
– То есть полиция уже год не может разрешить эту загадку, а мне вы даёте на неё полтора месяца? – уточняет Яр с тихой иронией, выгибая бровь.
– Да, – ровно раздаётся в ответ. – Ты сам согласился.
Усталость после целого дня изучения кипы бумаг, собранных по этому делу и не несущих практически никакой важной информации, наваливается внезапно, выбивая последние силы. Переведя чуть осоловелый взгляд в зал кафе, Ярослав стал без особой цели изучать находящихся в нём людей.
«Кто может быть этим преступником?», – ставшая навязчивой за этот день мысль назойливо вертится у него в голове, въедаясь, кажется в саму кровь, – «Почему он или она убивает? Это не маньяк, который хочет насладиться страданиями жертвы, не человек с желанием отомстить какому-то определённому типу людей, не тот, кто убирает со своего пути врагов, чем-то мешающих. Этих людей между собой вообще ничего не связывает – от домохозяйки до начальника элитной компании. Может, это всё же разные убийцы? Но этот удар – один и сразу смертельный… Ведь кто угодно может оказаться как убийцей, так и его следующей жертвой. А может даже и, по насмешке судьбы, этот самый убийца сейчас находится здесь, рядом со мной».
За соседним столиком сидит девушка хрупкого телосложения с короткими светлыми волосами и что-то увлечённо рассказывает только что присоединившемуся к ней парню с тёмными прядями волос, которые причудливо мешаются со светло-русым оттенком. Он рассеянно улыбается ей, явно слушая вполуха.
На другом конце зала за разными столиками сидят ещё двое женщин. Одна из них – высокая шатенка с глубокими тёмными глазами – всё же чувствует изучающий её взгляд, но в ответ лишь грустно улыбается, взглянув на Ярослава, словно говоря: «Что, тоже трудный день? Ну ничего у всех бывает, переживём». А вторая – явно ещё студентка с ярко-фиолетовыми волосами – не отрывается от своей тарелки с супом, наверняка обжигая горло от спешки.
В небольшом уголке, где играют музыканты – двое скрипачей и один пианист – пара медленно кружится в танце. Их движения плавные и даже несколько ленивые. Они видимо тоже, как и все, безумно устали от этого дня и сейчас пытаются хоть как-то отвлечься. По спине девушки мягко струятся русые волосы, отливающие темноватым рыжим оттенком. У её партнёра чёлка то и дело падает на лицо, будто пряча своего хозяина. Он тоже невольно чувствует прикосновение чужого взгляда и оборачивается, лишь на миг пересекаясь с голубыми глазами Ярослава и тут же снова обращая внимание на о чём-то спросившую его девушку.