Не будь дурой, детка!
Шрифт:
И озадаченная Горянова подорвалась с места. Она уже почти подошла к двери, как вдруг подозрительно вгляделась в Романа Владимировича, который невозмутимо и сосредоточенно что — то рассматривал на столе секретарши.
— Я сейчас не могу, — осторожно начала Даринка, пятясь назад… — Я позже… — и, ловко обогнув шефа, села за свой стол и начала судорожно печатать всякую фигню, осознавая, что чуть не попалась… Хотя, может быть, Ромке действительно нужен этот документ?
— А чего вы Горянову гоняете, Роман Владимирович?
Савелов перестал гипнотизировать стол секретарши, кинул на Горянову исподлобья недовольный взгляд и пошел в бухгалтерию. Оттуда он вернулся минут через сорок, злющий — презлющий:
— Горянова, — кинул он мрачно, — цифры в договорах перепроверять нужно. Зайди ко мне и забери правки!
Даринка сложила руки на груди и откинулась назад:
— А зачем к Вам заходить, шеф? Давайте сюда эти документы, они же сейчас у вас в руках?
Савелов резко выдохнул и, больше ничего не добавив, хлопнул дверью. В одиннадцать двадцать он отправил Шапутко себе за холодным кофе в Старбакс, та прифигела: Савелов терпеть не мог холодный кофе. А в одиннадцать двадцать три ему срочно потребовалась помощь с какими — то материалами. И с этим, по его мнению, справиться могла только Даринка.
— У вас в кабинете душно, Роман Владимирович! — еле удержалась от улыбки Горянова. — Давайте, тащите их сюда…
— Их очень много! — Савелов свел брови.
— Так вы их по частям тащите… — засмеялась Горянова.
Когда Ромка появился у ее стола в двенадцать пятнадцать, придумав еще какой — то совершенно дурацкий предлог, Даринка поняла, что нужно срочно валить. Или завалят ее. В том самом кабинете с грязной мебелью.
— Ты чего шефа все утро динамишь, Горянова? — появился ниоткуда Маркелов с Резенской в группе поддержки.
— Вы снова поссорились? — Лилька испуганно таращила глазки.
— С чего вы взяли? — возмутилась Горянова. — Мы не ссорились! И я его не динамлю!
— Тогда чего в кабинет не идешь? У Ромки, видимо, работы завались, — негодовал Савва совершенно искренне, — ну не может же он признаться, что у него аврал!
— Аврал у него, — усмехнулась зло Горянова, снова погружаясь с яростное печатание.
— Не будь гадиной, Горянова! Иди! — Савва первый раз так с ней разговаривал.
И Даринка обиделась:
— Да не пойду я! Между прочим, он сам мне запретил входить!
— Почему? — на пару разом выдохнули Маркелов с Резенской.
И Горянова, совершенно обо всем позабыв, кроме того, что ей самой безумно хотелось туда, в Ромкин кабинет, где они могут снова нацеловаться вдосталь, и не только нацеловаться, гаркнула расстроенно:
— Потому что стены там картонные, а я стону громко!
Гаркнула… И осеклась, похолодев. Подняла на Маркелова свои глазищи и… и не зная, что
— На тебя нельзя злиться, Горянова! Ты в своем репертуаре… — и пошел работать.
Вот только Лилька осталась стоять.
— Чего замерла? — улыбка уже сползла с Даринкиного лица.
— А как же дядя Лева? — шепнула еле слышно.
— Ту — ту твой дядя Лева! — поморщилась Горянова. — Во все смыслах: ту — ту!
И, понимая, что уже не выдержит, подхватила сумку, одеваясь на ходу, и кинула Шапутко:
— Я на объект, Ир!
— На какой? — изумилась та.
— А хер его знает!
Она вылетела из Гродинки стремительно. И именно потому, что она вылетела из неё, не щадя новеньких высоких каблуков, она и не сразу заметила, что прямо перед самим выходом и прямо под запрещающими знаками стоит черная большая машина, возле которой, нервно покручивая ключами, стоит крепкий коренастый мужчина, в которого с разбегу Горянова впечаталась немилосердно.
«Твою мать! Только этого мне не хватало!» — запоздало про себя выругалась Горянова, поднимая глаза и встречаясь взглядом с Егоровым.
Глава 31
— Лев Борисович? — выдохнула Горянова тяжело. — Какими судьбами?
Егоров ответил не сразу. Он мрачно, но я с явным удовольствием оглядел Даринку с ног до головы. Сам был немного помят. Но перегаром, к счастью, не дышал: холодный душ, плотный завтрак и жевательная резинка иногда творят чудеса. Даринка замерла, не зная, чего ожидать, а потому не делала больше ни одного движения, так и оставшись стоять близко от него. Лев Борисович судорожно сглотнул, скользя внимательным взглядом по Горяновой.
— Кто тебя утром домой привез? — тихо спросил он.
Даринка похолодела. Но отступать не собиралась. Как и врать.
— Роман Владимирович.
— Аааа… Мне так и сказали…
Горянова вскинулась уже и хотела сказать что — то гадкое, но покаянный, а не злой вид Егорова останавливал от всяческих эмоциональных проявлений. «Спокойно, Горянова! Спокойно!»
— Он хороший мужик…
Даринка чуть не поперхнулась, вообще не понимая, что сейчас происходит. Она подняла на Егорова свои усталые глаза с теми самыми бессонными тенями…
— Не нужно притворяться, Дарина! — сочувствующе покачал головой Егоров. — Герман мне все рассказал…
«Пиздец!» — нервно сглотнула Горянова, которой стало жуть как интересно, чего это там наговорил отцу ее безбашенный эльф — хранитель.
— Герман признался, не сразу… что ты проплакала от горя всю ночь в его комнате, пока я был в отключке… Да я и сам теперь вижу, что ты не спала…
— Я не спала… — послушно кивнула Горянова, которую, если честно, одолевал изнутри истерический смех.