Не было бы счастья

Алексей Родогор

– Ну смотрите, я предупредила. Кстати, на ваше счастье амператор Покусай Канаву прибыл в Словенск как раз перед нашим выходом из города.

– Что-то я об этом не слышал, – сказал Удал.

– Так он прибыл инкогнито, – таинственно пояснила бабка.

– Инкогнито? А это не заразно? – спросил Ловкач и на всякий случай потёр ладони о штаны.

– Инкогнито – значит тайно, – перевёл Велимудр.

Бабка кивнула.

– Ага, не любит амператор излишнего внимания, поэтому о его приезде знают только избранные.

– А

остановился он где? – спросил Ловкач.

– Я те чё, справочное бюро, что ли? – огрызнулась бабка. – Сами найдёте.

– Полагаю, – сказал Велимудр, – что если он прибыл инкогнито, а только для охраны шахмат необходима сотня воинов, и для их смены ещё сто, то даже без учета охраны и прислуги самого императора для размещения необходимо большое, но неприметное место. И ни одна харчевня или гостиный дом не подходят, кубатура маловата. А вот построенная недавно конюшня купца Охрятина в самый раз.

Ловкач поморщился.

– Амператор, в конюшне? Не может быть.

– Ты эти конюшни видел? – спросил его Велимудр. – В них даже нашему князю жить незазорно: тут тебе и лежаки с перинами, отопление, и даже музыканты.

Ловкач посмотрел на товарища с недоверием и улыбкой.

– Музыканты? Для коней? Скажешь тоже.

– Во-первых, все знают огромную любовь купца к скакунам, во-вторых, его кони непростые, а с жаркого юга, стоят баснословных денег и требуют особого ухода, а в-третьих, он выяснил, что музыка успокаивает жеребцов, поэтому они более покладисты и здоровы.

– Пусть так, – сказал Ловкач, – но неужели амператор будет жить среди коней?

– Скакунов доставят дней через десять, – ответил Велимудр. – А Покусай Канаву вряд ли надолго задержится.

– Мудёр, – с уважением повторила травница. – Теперь о ведуне. Живёт он в пещере, что располагается в Чёртовом Холме. Вокруг него речка течёт, Огаркой называется. Она мелкая, но переходить её надо по железному мосту, под которым Рекарук живёт. Он задерживает любого путника. Попасть на другой берег можно, лишь отгадав его загадки.

– А в брод? Ты ж, мать, вроде сказала, что речка мелкая, – вякнул Ловкач.

– Дурья твоя башка, – буркнула бабка и выпучила глаза, – это же Огарка!

– И чё? – спросил Ловкач.

– Огарка, – занудно пояснил Велимудр, – это река, преодолеть которую вплавь или вброд невозможно. Стоит любому живому существу коснуться воды, как оно сгорает и превращается в огарок. Отсюда и название реки.

– Я так понимаю, – вклинился в разговор Удал, – что силой Рекарука тоже не взять.

Старушка кивнула.

– Верно. Река подчиняется этому созданию. Стоит какому-нибудь дурню проявить малейшие признаки агрессии по отношению к охраннику моста, как тут же к нему устремляется несколько потоков из реки, и поминай как звали. Кажется всё. А, нет, ещё кое-что: холм порос густым лесом, пробраться сквозь которой невозможно.

Деревья там живые, поэтому раздавят или на ветки нанижут. Есть там долобок – тропинка, что хорошо видна от моста. Но идти по ней бессмысленно, поскольку в лучшем случае выведет на место, с которого зашли в лес, а в худшем будете блукать (блуждать) до конца жизни.

– Как же нам быть? – спросил Удал.

Бабулька зашла в избу. Раздался грохот, потом кряхтение и невнятное бормотание. Послышались шаги, старушка предстала пред светлые очи троицы с небольшим пучком травы в руке.

– Как дойдёте до опушки, бросите этот пучок перед собой. Перед вами появится стёжка. Она приведёт аккурат к пещере отшельника. Только торопитесь, силы травы надолго не хватит. Успеете добраться до отшельника, останетесь живы, а нет… – Бабка развела руками.

– А как же обратно? – спросил Ловкач.

– Ведун проведёт, – ответила травница.

– А если…

Старушка пожала плечами.

– Извините, но больше долобок-травы у меня нет. Она очень редкая.

Удал принял подарок.

– Спасибо, матушка.

– Это всё или чё-то забыла? – спросил Ловкач.

– Не дерзи, – сурово сказала старушка.

– Извините, – стушевался парень.

– Да не мне не дерзи, – сказала травница, – хотя и мне тоже. Не дерзи Рекаруку, он этого не любит, и ведуну. С первый в разговоре старайтесь поменьше употреблять выражения оскорбительного и издевательского характера, и побольше почтения, красивого слога и витиеватого стиля. А второй при проявлении признаков дерзости просто переломает вам кости или бошки поотрывает. Очень он становится раздражительным от хамства, да и не любит, когда беспокоят. Не зря же Рекарука на мосту поставил.

– Что значит поставил? – воскликнул Ловкач.

– Рекарук – его творение, – пояснила бабулька. – Так он отсеивает дураков, припирающихся к нему по нелепому поводу от умных людей, действительно нуждающихся в помощи или важной информации.

– Круто, – вякнул Ловкач.

– Теперь всё, – сказала травница, – можете отправляться.

– Спасибо за напутствие, матушка, – сказал Удал, и поклонился в пояс.

– И вам спасибо за помощь, добры молодцы, – ответила бабулька, пальцы смахнули со щеки одинокую слезу. – Рода вам в помощники.

– Прощавайте, – одновременно сказали Ловкач и Велимудр.

Троица вскочила на скакунов. Деревья устремились навстречу и к полночи они вернулись в город. За спиной гулко закрылись могучие створки ворот, звонко лязгнул засов.

Ритм жизни города значительно замедлился, пробки рассосались, народу поубавилось, особенно в тёмных подворотнях.

– Я так полагаю, что мы сейчас двинем за шахматами? – на скаку спросил Ловкач товарищей и размял пальцы. Суставы звонко хрустнули.

– Воровать нехорошо, – заметил Велимудр.