Не делай добра
Шрифт:
– Черт, Грей. Сожалею. Я не знал...
– Все в порядке, - сказал Грей, хотя было очевидно, что это не так.
– Я пытаюсь сделать так, чтобы это не касалось меня. Я пытаюсь делать то, что ты всегда говоришь, и сосредоточиться на позитиве, понимаешь? Я пытаюсь сосредоточиться на Эйвери и притвориться, что мне не больно осознавать, что я никогда больше не надену значок.
– Он вздохнул.
– Я не прошу сочувствия. Я просто хочу сказать, что знаю, как это паршиво, когда у тебя отнимают то единственное, что тебя характеризует.
Чарли
– Спасибо, чувак. Просто услышать это, для меня очень много значит.
Грей отхлебнул пива, но Чарли, взглянув на него, понял, что его мозг работает со скоростью сто миль в час.
– Они только допрашивали тебя, верно? Они еще не выдвинули обвинения?
– Верно. Но у них был ордер, когда они приехали сюда.
– Интересно. Должно быть, на судью сильно надавили, чтобы заполучить его.
– Хотя он и не смотрел Чарли в глаза, когда говорил это.
– Что имел в виду Уоррен, когда говорил, что Фил и Ривер были замешаны в этом?
– Копы предполагают, что именно там я получал наркотики.
Брови Грея поползли вверх.
– Неужели?
– Ты действительно думаешь, что Фил украл бы наркотики для меня, даже если бы я попросил?
Грей рассмеялся.
– Ладно, это был глупый вопрос. Но после того дерьма, что произошло в прошлом году из-за бывшего Ривера...
– Он почесал щетину на подбородке, размышляя.
– Я позвоню своей маме. Может быть, я смогу понять, насколько все серьезно. Может быть, она сможет подергать за какие-нибудь ниточки и убедиться, что именно ее копы должны убедить выдвинуть обвинения.
Чарли забыл, что мама Грея, Кармен, была окружным прокурором.
– Я был бы признателен за любую помощь, которую смогу получить.
– Фил и Ривер встанут на ноги, - сказал Грей.
– Они невиновны. Мы должны верить, что их оправдают.
– Я надеюсь на это. Я буду чувствовать себя ужасно, если нет.
Некоторое время они молчали, оба потягивали пиво, размышляя, к чему они пришли.
– Прости, что я вел себя как придурок и избегал тебя, - наконец сказал Грей.
– Я не злюсь на Джонаса. Я знаю, вы оба так думаете, но вы ошибаетесь.
– Тогда почему игнорировал меня, Грей? Мы дружим со школы, и вдруг ты перестаешь отвечать на мои звонки? А что я должен был подумать?
Грей смущенно пожал плечами.
– Я был смущен больше всего на свете. И вот я пришел к тебе со своими проблемами. Рассказал о том, что у нас с Джонасом все шло не так. И оказалось, что ты все это время встречался с Джонасом за моей спиной. Я все представлял, как вы оба говорите обо мне, смеетесь над тем, каким я был идиотом.
Чарли уже качал головой.
– Все было не так. Он пришел ко мне так же, как и ты, поговорить. И я слушал его так же, как слушал тебя. И это никогда не было секретом. Каждый из вас знал, что ваши партнеры обращались ко мне, когда им требовалось сочувствие.
Грей
– Верно.
– Речь никогда не шла о том, чтобы принять ту или иную сторону, особенно в отношении тебя и Джонаса. Я пытался быть другом, в котором вы оба нуждались.
Грей улыбнулся ему.
– Ты всегда был зациклен на роли психотерапевта по запросу.
– Я не возражаю. Мне нравится быть тем, к кому можно обратиться за помощью. Но я не должен был позволять этому зайти так далеко, как это произошло с Джонасом. Я знал, что влюбляюсь в него. Я знал, что он уязвим. И я...
– Он вздохнул, вспоминая.
– Я был так чертовски одинок после того, как ушел Тэд. У вас все еще были партнеры, а я был третьим лишним.
– Думаю, это сделало бы тебя седьмым лишним.
Чарли рассмеялся.
– Да. Как будто это что-то значит.
Грей кивнул, рассеянно разглядывая этикетку на своей пивной бутылке.
– Ты всегда так занят, помогая нам, что даже не удосуживаешься сказать, когда помощь нужна именно тебе.
– Но Джонас был единственным, кто уделял ему достаточно внимания, чтобы понять это. Он был единственным, кто предложил утешение в ответ.
Чарли кивнул, размышляя.
– Думаю, да. Мы понимаем друг друга. Мы просто... подходим друг другу, я думаю. Как будто мы всегда были на одной волне.
– Жаль, что ты не сказал мне. Думаю, это другое дело. Я всегда тебе все рассказывал. И узнать, что ты хранил такой большой секрет целых шесть гребаных лет? Это было больнее, чем то, что ты спал с ним.
– Сожалею. У меня от тебя больше нет секретов, но я не знал, как сказать тебе, что я влюбился в твоего парня.
– Но ты мог бы, - сказал Грей, наклоняясь ближе.
– Особенно после того, как мы расстались. Ты мог бы сказать мне. Я бы дал тебе свое благословение.
– Нет, ты бы этого не сделал, - сказал Чарли.
– Не тогда. Ты все еще был слишком зол.
– Чарли глубоко вздохнул.
– Но я бы точно не возражал против этого сейчас.
Грей прищурился, оценивая его.
– Я волнуюсь, понимаешь? Я ему не доверяю. И я понимаю, что это основано на дерьме, которое не имеет к тебе никакого отношения, и, возможно, это необоснованно, и мне нужно оправдать сомнения. Но я боюсь, что он снова разобьет тебе сердце.
Решимость Грея защитить его заставила его улыбнуться.
– Это мое сердце. Я готов рискнуть им.
– Ты действительно думаешь, что он того стоит?
– Безусловно. Я чувствую, что у меня есть шанс исправить одно из самых больших сожалений в моей жизни, Грей. Но я не знаю, что делать, если, имея его, я теряю тебя.
На этот раз Грей потянулся через стол, чтобы взять его за руку.
– Этого не случится. Раньше мы с Джонасом ссорились по любому поводу. Но в одном мы оба можем согласиться: мы не будем превращать это в перетягивание каната, когда ты будешь в центре.