Не для любви
Шрифт:
— Не знаю, что и сказать, — усмехнулась она, хотя внутри всё скрутилось так, будто она хлебнула кислоты. Давно с ней такого не было, очень давно. Думала, и не будет никогда впредь, разве что в страшном сне. Уж лучше бы она пошла с девочками-подчинёнными на мужской стриптиз. — Очень хочется ответить: "Нет, это не я. Вы обознались, господин Сокольский".
— А я очень рад тебя видеть, — ничуть не обидевшись, искренне сказал Ян.
"Значит, всей правды ты так и не узнал, иначе не был бы рад".
К
— Оленька, подожди, пожалуйста, минут пятнадцать. Ты никуда не опаздываешь? Тут есть очень хорошая кофейня. Хочется поговорить с тобой спокойно, столько лет не виделись!
Ольга пожала плечами. Эмоции, которые она испытывала сейчас, были очень противоречивыми. С одной стороны, хотелось бежать, втянув голову в плечи, и отбиваться сумкой от всех, кто захочет пуститься за ней вдогонку.
А с другой стороны, когда-то давно их с Яном разлучили практически силой; теперь же появился редкий и казавшийся невозможным шанс устроить "дубль-два-расставание".
Конечно, их расставание априори не имело шансов быть цивилизованным. Однако чего только ни бывает в жизни! Например, покойная свекровь Ольги, Галина Михайловна, смогла ради сына и внуков худо-бедно принять невестку и сохранить с Ольгой видимость цивилизованных отношений. С Игорем Ивановичем, Михаилом Ивановичем и их семьями Ольга так и не общается. Да и Глеб, если и встречается с братьями, — исключительно по деловым вопросам.
А дружба-ненависть Глеба и Лёхи Бахтеева? Что может быть менее логичным? И тем не мене, эти двое вот уже двадцать лет терпят друг друга ради Ольги, и даже время от времени напиваются вдвоём.
Так почему бы не попытаться как-то уладить всё с Яном, раз уж судьба дала шанс? Общаться в перспективе — нет; такого, к счастью не может быть, и орбиты у них слишком разные, далёкие друг от друга. Но право на нормальное расставание, силой отнятое у них, они имеют. Без воспоминаний и откровений. Право на простой человеческий разговор, ведь они не были чужими друг другу людьми.
В последующие пятнадцать минут Ольге пришлось всюду следовать за Яном, потому что он не выпускал её руку, и общаться с какими-то незнакомыми людьми. Потом Ян оставил вместо себя ассистента, накинул куртку и повёл Ольгу по коридору к выходу.
— Прекрасная выставка, Ян! — искренне заговорила Ольга, как только они устроились за столиком в кофейне. — Я в большом восторге от твоих работ, честное слово!
— Спасибо, Оленька, — Ян растерянно и немного грустно смотрел на неё.
Казалось, оставшись наедине с Ольгой, он не знал, с чего начать беседу, о чём заговорить. Ольга отметила тот факт, что, несмотря на сохранившуюся приятную внешность, Ян погрузнел, и фигура у него с годами стала такая же, как у его отца, покойного Валентина Степановича Кислицына.
Яну сейчас
— Расскажи, почему ты теперь Януш Сокольский? — тепло улыбнулась Ольга.
В конце концов, какими бы ни были воспоминания, связанные с Яном, сам он ни в чём перед Ольгой не провинился.
— Это просто творческий псевдоним, — с подачи Ольги, Ян, наконец, немного расслабился и выбрал нужный тон. — Сокольский — фамилия моего деда по материнской линии. А по паспорту я по-прежнему Ян Кислицын. Как твои дела, Оленька? Ты живёшь теперь в Питере, или приехала по делам?
— В командировке была, на профессиональном форуме. Завтра утром улетаю.
— Жаль, — казалось, Ян искренне опечален.
"А мне совсем нет".
— Замужем, дети?
— Замужем, — кивнула Ольга. — Двое сыновей. Старший — студент, а младший вот недавно пошёл в десятый класс. А ты как? Женат? В Россию давно вернулся?
— Пятнадцать лет назад вернулся; с тех пор живу и работаю в Питере. Как только мамы не стало, так и вернулся. А отца не стало ещё раньше.
Ольга понимала, что Ян так и не узнал всей правды, и сама она не собиралась раскрывать ему глаза на (мягко говоря) неприглядные подробности. Родителей его давно нет в живых, и ворошить сейчас прошлое совершенно ни к чему. Как и сообщать Яну о том, что он мог стать отцом больше двадцати лет назад. Зачем?
— Женился уже здесь. Две дочери у меня, тринадцати и одиннадцати лет. Супруга работает на местном телевидении. Сейчас она в командировке, а дочери пока живут у тёщи и тестя по причине моей занятости с открытием выставки.
— Очень рада за тебя, Ян! Хорошо, что всё у тебя сложилось так замечательно.
— Я сначала искал тебя, Оленька, когда приехал. Но каких-то специальных возможностей у меня не было, а твои следы затерялись.
— Зачем искал, Ян? Я тогда уже замужем давно была. Прошлое, каким бы оно ни было, должно оставаться в прошлом.
— Знаю, — кивнул Ян. — Но меня не оставляла мысль о том, что я поступил как трус, сбежал, бросив тебя. Хотел попросить у тебя прощения. Я не имел права осуждать тебя и отворачиваться.
"Как всё-таки хорошо, что он ничего не знает и живёт в своём мире! Впечатлительная творческая натура… Я по сравнению с ним как чёрствая корка ржаного хлеба рядом с нежным зефиром. Хорошо, что мой Глеб — другой, мы с ним из одного теста".
— Всё в прошлом, Ян, — повторила Ольга. — А прошлое должно оставаться в прошлом. Я очень рада, что мы с тобой встретились и поговорили. Это… правильно и справедливо.
В кофейне они засиделись допоздна, и Ян подвёз Ольгу до отеля. Пытался узнать, каким рейсом Ольга завтра улетает, но она не сказала ему.