Не для любви
Шрифт:
— Каждый делает свой выбор, Глеб. Ты свой выбор сделал полтора года назад…
— Нет!
— Дослушай, Глеб, — Ольга встала и оперлась руками о столешницу.
Когда-то она так же разговаривала со своим ненавистным папашей, а теперь — с Глебом.
— Мне вот эта твоя жалость, твоё это чувство вины абсолютно никуда не встряло. Распоряжайся ими сам, на своё усмотрение, подсказывать не буду. Мне они не нужны. И твоё запоздалое покаяние — тоже. Мне нужен только Фёдор, и я здесь — исключительно из-за него. Это ясно?
— Ясно, — кивнул Глеб, спокойно и пристально глядя на Ольгу.
—
— Разберусь, не переживай так, — усмехнулся Глеб.
— Разберись уж, — кивнула Ольга. — Фёдору нужен здоровый, спокойный и адекватный отец без психологических проблем. Но! Ты должен сделать всё так, чтобы Фёдор никогда об этом не узнал. О твоих связях на стороне. Для Феди мы — семья, образцовая, самая лучшая. Ты сам этого хотел, так что расстарайся уж.
— Безусловно, — согласился Глеб. — Не беспокойся.
— Я надеюсь. Негативные эмоции могут плохо отразиться на здоровье Феди. Если это случится, я найду способ испортить тебе жизнь так, что мало не покажется, будь уверен.
— Я уверен.
— Отлично. А если ты когда-нибудь обидишь Фёдора или попытаешься отнять его у меня, я тебя просто уничтожу физически. Надеюсь, ты веришь в серьёзность моих слов?
— Твоих угроз, ты хотела сказать? Конечно, верю, у меня нет другого выхода.
— Вот и договорились, господин Никифоров. Я соблюдаю свою часть договора, а ты — свою. С этого дня никаких больше сантиментов, общих воспоминаний и душещипательных признаний. Во всяком случае, не со мной, Глеб Иванович. Если нет вопросов, то я отправляюсь спать.
— Нет вопросов, — покачал головой Глеб.
— Тогда спокойной ночи!
Не дожидаясь ответа, Ольга быстро вышла из кухни и закрыла за собой двери.
Глава 17
Спустя неделю, декабрь 2003 года.
Настали те самые времена, когда Ольга уезжала на работу затемно, а возвращалась опять затемно. Правда, радовало то обстоятельство, что она прекратила прятать машину от сотрудников дома ребёнка, поскольку официально стала для всех коллег замужней состоятельной дамой.
Успела привыкнуть и к переглядываниям, и перешёптываниям за спиной, завистливым взглядам. Одна только Серафима Сергеевна прямо сказала Ольге: "Я всегда знала, что ты — тёмная лошадка, и удивишь нас ещё".
Да уж… Возможно, в прошлом, до второй встречи с Глебом (после ухода Ивана), она и была тёмной лошадкой, или стремилась ею быть. Но только не сейчас. А люди по-прежнему видят только то, что лежит на поверхности. Ольга никогда не понимала стремления окружающих поверхностно судить чужую жизнь, не зная и не имея желания узнать то, что скрыто за успешной внешностью, уверенностью в себе и счастливыми улыбками.
В этот вечер, возвращаясь домой, Ольга издалека заметила припаркованную у ворот незнакомую машину. Конкретно этот большой и угловатый чёрный внедорожник она точно видела впервые, но каким-то чутьём, каким-то шестым чувством поняла, что к ним пожаловал кто-то из родственников Глеба. Она даже догадывалась, кто.
Не очень-то Ольга верила в добрые намерения гостя; точнее, совсем не верила, потому развернула машину, оставила её в укромном месте у въезда на их улицу и пошла к дому пешком.
Понимая, что в её присутствии откровенный разговор вряд ли состоится, Ольга решила поступить не очень хорошо и… подслушать. Тем более, возможность такая была. Ольга не хотела признаваться самой себе в том, что предсказуемые речи новоявленного деверя ей малоинтересны. Гораздо более важно было услышать то, что станет отвечать Глеб, не зная о присутствии Ольги поблизости. Почему это было настолько важно для неё, Ольга тоже не стала пока разбираться.
Ворота были сняты с сигнализации, потому появление Ольги осталось незамеченным. Обогнув дом, она открыла двери чёрного хода и вскоре стояла в небольшом закутке около кухни. Ольга догадывалась, что гость находится либо в кухне, либо в гостиной, потому что столовой у них не было — они не барствовали, вполне обходясь обеденным столом и несколькими стульями в просторной кухне.
Повезло: голоса явственно доносились из кухни. По поводу Игоря Ивановича Ольга угадала, конечно же, однако её ждал сюрприз. Как выяснилось, к ним пожаловала целая делегация: прибыл также Михаил Иванович, а самое главное, — Галина Михайловна, мать Глеба и вдова Ивана.
До сих пор Ольга видела новоявленную свекровь только со стороны, и то издалека, однако сразу поняла, что это она. Статная брюнетка, чем-то похожая на оперную диву Галину Вишневскую. Гостья о чём-то тихо разговаривала с Фёдором, и в душе Ольги вспыхнула ревность, словно отравляя весь организм, как сильнейший токсин.
Осторожно приоткрыв двери, Ольга увидела в образовавшуюся щель, что Федя сидит на руках у отца. От сердца немного отлегло. Судя по разговору мужчин, гости приехали не так уж давно.
Игорь Иванович (ну кто же ещё-то?!) выговаривал Глебу за то, что тот женился исподтишка, не познакомив родных с невестой, не устроив ни помолвки, ни торжественного мероприятия по случаю бракосочетания.
— Почему мы узнаём обо всём случайно, Глеб? От каких-то посторонних людей, задним числом? А если бы ты не являлся акционером компании и не обязан был бы ставить в известность об изменении семейного положения совет директоров, мы бы так и оставались в неведении?
— Вероятнее всего, да, — спокойно ответил Глеб. — Какая помолвка? Какое торжество, Игорь? У меня траур едва закончился. Имейте хоть каплю уважения к памяти Маши.
— Однако твоё уважение к памяти Марии не помешало тебе быстренько и очень оперативно жениться, братишка! — едко заметил Михаил Иванович. — Сразу, как только год прошёл. Ты будто на низком старте стоял.
— Это было связано с усыновлением Фёдора, — сухо отозвался Глеб. — Исключительно с этим.
— Сынок, — Галина Михайловна заговорила чуть громче, чем до этого говорила с Фёдором. — Какая необходимость была усыновлять чужого ребёнка? Я всё понимаю, твоей супруги не стало. Но твоя-то жизнь продолжается, и ты не утратил способность воспроизводить потомство.