Не для нас с тобою

Сильвер Лидия

Сука.

Молю Бога за тот порыв погнаться за ней, обнять, прижать к себе и сказать, чтоб не надумывала себе всякой фигни. Я не намерен ее обидеть. Наоборот. Хочется закрыть ее от всех невзгод этого мира.

А когда увидел его, бьющего мою женщину, убил бы не задумываясь. За каждый удар по беззащитному телу. За каждую ее слезинку. Тварь.

Игорь остановил меня от убийства, за что ему огромное спасибо.

Тот недоумок обратился в больницу, что неудивительно, ведь мой удар поставлен четко. Как только цел оказался — вот

это чудо. Для него.

Чуть позже мне сообщили, что Мила ездила к нему в больницу.

И тогда мне снова захотелось убивать. Ревность взыграла.

Неужели решила утешить эту мразь?

Ан-нет. Защитить меня хотела.

Вот за это расцеловать ее был готов. И надавать по жопе.

Я не маленький мальчик, который прячется под женскую юбку, спасаясь от последствий.

Но говорить ей об этом не стал.

Все три дня держался от нее подальше, боясь поддаться соблазну и трахнуть на том месте, где поймаю.

Не готова она еще. Не подпустит близко. Пусть разберется со своими тараканами.

А я разбирался с ситуацией, которую она создала своим упрямством. Искал землю для Шахова. Он как гончий пес, почуяв добычу, не уймется, пока не получит свое, не разотрет строптивцев в порошок.

Поэтому самый лучший выход — дать ему желаемое.

Земля, на которой построен “Олимп” — ценное вложение. Миле и Игорю очень повезло, что они успели первыми.

Но ведь это не единственный участок для строительства торгового центра в городе.

Я нашел очень хороший вариант, осталось договориться о цене и отдать Шахову искомое. А затем выведу свои капиталы из “Стройинвеста”, послав его куда подальше.

Из размышлений меня выводит звонкий женский смех.

Мила — чудесная женщина! Кружит дочь на руках, пританцовывает в такт музыке. Веселая, счастливая. Воздух звенит от ее заливистого смеха.

Ласковая. Страстная. Огонь горит в ее глазах.

Тает, как мороженое. Ластится, как кошечка.

Я держал ее в руках. Она была моей.

Холод ее голоса способен разрезать сталь. Взглядом леденеет мою душу.

Восхитительная женщина. Загадка. И такая понятная. Только решишь, что разгадал ее, так она задаёт новую головоломку.

Вон как она с дочерью играет. Задорно, нежно. Ласково целует в маленькую щёчку. Девочка смеётся и продолжает убегать от мамы.

Она другая совсем. Нежная, ласковая. А я с ней так грубо. Ну не мудак ли? Мила достойна другого отношения. Совесть грызет волком. Хоть вой на луну. Но я всё исправлю.

Я хочу чтобы Мила со мной была так же расслаблена, не оглядывалась по сторонам, ища подвоха. Не контролировала каждое слово, словно за него отвечать придется и доказывать свою правоту. Чтобы так же приветливо и счастливо улыбалась мне.

Я хочу ее доверия. Ее… Любви?

16. Мила

В траве стрекочут цикады, ветер разносит по полю

запах скошенной травы. Тепло так, уютно.

Набегавшаяся Леська устало сопит в нашей кровати, а я могу позволить себе расслабиться и выпить бокал вина, стоя на длинном узком балконе.

Алиса в Матвеем разругались в пух и прах. Она кричала, о чем-то просила, когда они разговаривали за домом, в том же месте, где ещё сегодня днём он обещал решить вопрос с ней. Затем они сели в машину и куда-то уехали.

Ревность сжимает грудную клетку, давит на плечи. А если он передумает? Если он сейчас с ней? Целует ее, ласкает, успокаивает, шепчет нежности на ухо, пока я здесь тоскую по нему? Могу ли я ему верить?

За столом на ужине царила непринуждённая обстановка. Дети наелись и бегали по лужайке играли в догонялки, пока взрослые предавались беседам за бокалами спиртного. Я же сидела мрачнее тучи, следя за детьми, чтобы не покалечились или не разбежались за территорию.

Вот где он сейчас, а? Сжимаю ножку бокала и делаю ещё глоток терпкого вина. Не люблю красное. Но за алкоголь отвечал Игорь, а он брал на свой вкус. Мужчинам пиво и коньяк, а женщинам вино.

Тоска по Матвею становится невыносимой. Видимо алкоголь так действует. Заставляет кровь быстрее течь по венам, мыслям струиться в направлении чувств.

Я ощущаю, будто жизнь проходит мимо меня. Я здесь, я живу, я существую. Только ничего не чувствую. Словно заморожена. И Матвей… Милый, заботливый, такой красивый и сексуальный хочет меня. Я знаю, что он хочет большего. Так смотрит на меня… будто я центр вселенной.

Что со мной не так? Не хочу я как раньше трахаться без чувств, только как почувствовать, когда сердце заперто на сто замков?

Лёгкий летний ветерок обвевает плечи. Зябко ежусь. Сейчас бы в поле любоваться звёздами. С мужчиной, который ухаживает. Обнимает, кормит фруктами, соблазняет. Как мне этого не хватает. Как же мне надоело быть сильной, независимой, тянуть быт на себе. Устала. Хочется простого женского счастья. И на ручки.

Мужская рука отбирает бокал из моей руки, пугая меня. Я думала, что я на балконе одна.

Матвей, оказавшийся здесь неведомо откуда, ставит мой бокал на широкие перила балкона, притягивает за плечи к себе. Впивается губами. Целует сладко, уверенно. Остервенело терзает мои губы так, будто скучал после долгой разлуки. Держит крепко, не позволяя вырваться. Кажется мне не дают шанса на отступление. Ну и фиг с ним. Позволяю себе плыть по течению. Один раз. Это ведь ничего не значит, правда?

Соски под тонкой тканью футболки напрягаются, томление вихрем устремляется вниз живота, я плавлюсь от горячих касаний ладоней Матвея. Вроде бы невинных, невесомых, но от предвкушения ласк голова кружится, ноги подкашиваются. Вжимаюсь в его торс животом, чувствую тугой ком его желания и это срывает все тормоза, отметает сомнения. Я хочу его. И плевать на последствия.