Не достигнуть координаты «икс»
Шрифт:
Виктор закатывает глаза и понижает тон:
– Стюарт, постыдись на девушку гнать.
Меж тем, Бэттерс тут же реагирует на фразу и оборачивается.
Девчонка затягивается и безразлично пускает:
– Научишь?
Скинхэд ухмыляется.
Бешенством от него веет за километр.
Джин подходит к нам и выжидающе смотрит на Стюарта. Тот немедленно достаёт пачку «Винстона», выуживает одну сигарету и протягивает ей:
– Выкури её за три
Виктор громко испускает русский мат под улюлюканье Фримана.
У меня сбивает дыхание и вздрагивают руки.
– Стюарт! – взывает Полански. – Постыдись! Гнать! На девушку!
Оба игнорируют его слова. Бэттерс берёт сигарету и прикуривает, делая первый длительный затяг и не сводя глаз со Стюарта. Ухмылка скинхэда дрожит от недовольства, а во взгляде искрится издевательская жажда победы.
– Жвачку дать? – не унимается он. – Или скажешь, что друзья накурили?
Стюарт начинает хохотать и сплёвывает:
– А, да, у тебя же нет друзей.
Теперь Виктор в ещё большем бешенстве.
Джин наклоняет голову вбок и, стряхнув пепел, делает второй затяг.
Я чувствую жжение в груди. Дышать тяжело. Я ловлю абсолютно безразличный взгляд Бэттерс, только и думая о том, для чего ей всё это?
Виктор мотает головой и цедит сквозь зубы:
– Именно поэтому у тебя нет девушки.
Стюарт продолжает сверлить взглядом отличницу и, громко гоготнув, замечает:
– В разборках у меня не бывает скидки на пол.
Девчонка вскидывает брови и затягивается в третий раз. Стюарт молча наблюдает за её телодвижениями, видимо, ожидая подвоха. Виктор тоже смолк.
Мы все безгласно взглядом провожаем окурок «Винстона», падающий в урну, а Джин выпускает дым в сторону Стюарта.
С долей заигрывания в голосе девчонка спрашивает:
– Доволен?
Скинхэд задумчиво качает головой.
Джин разворачивается и уходит, вновь пропадая в толпе.
Стюарт докуривает остатки своего «Винстона» и провожает девчонку взглядом. Он отводит глаза, бросает сигарету и, сдавленно усмехнувшись, произносит:
– Поди блюет за поворотом.
Виктор закуривает снова.
«Скинхэд» продолжает тараторить что-то дальше о слабом здоровье, присущем каждой девушке в этом мире, и говорит о том, что Джин Бэттерс физически бы не перенесла такого унижения. Её наверняка сейчас тошнит. Его речам внимает Фриман, влюблённо, словно в Иисусий рот, уставившись на лысину своего дружка.
Но Андрэ Стюарт
Унизили ведь его.
А тошнит теперь меня.
Позади наших спин слышатся чудные голоса высоких красивых девиц из Нильского проспекта – нашей святой тусовки. Их тоненькие, гладкие ручки уже тянутся к нашим шеям, скручивают наши тела в своих жадных сладостных объятиях, а их голоса шепчут наши имена. Но посреди их арий слышится вопль – меня кличит Стюарт:
– Господи, Прэзар! – кричит он. – Ты что, за Бэттерс побежал?
За меня ответил Виктор:
– Он единственный достойный мужчина в нашей компании.
Я уверенно бреду к цели через толпы людей, через всяческие преграды, через множество бычков и банок от энергетиков, разбросанных по двору школы. За воротами мелькает фигура в синем пальто – но уже слишком далеко от меня. Поэтому, собрав всю волю в кулак и затаив дыхание, я бегу через цепочки подростков прямиком к ней – фигуре в синем пальто.
Дыхание резко перехватывает.
Я едва ли падаю с ног.
Буквально через тридцать секунд я хлопаю девчонку по плечу и тут же бросаю:
– Дорогая Джин Бэттерс, все парни тупые, не могла бы ты принять извинения от меня и от всего нашего мужского рода?
Джин поворачивает голову в мою сторону и, прищурившись, ухмыляется.
В качестве бонуса я предлагаю ей послушать порнушный стон вместо дыхания.
Курение до добра не доводит.
Мы останавливаемся.
– Привет, Коул, – говорит Джин.
Я непонимающе вскидываю брови.
– Привет, Джин.
Я чувствую, как мои ноги дико подкашиваются, а мне самому хочется провалиться сквозь землю. На моём лице – только глупая улыбка, растянутая до ушей.
Вдалеке слышится писк светофора.
– Ты бежал за мной?
Я безнадёжно смотрю на девчонку.
Та вопросительно вскидывает брови и произносит:
– Ты хотел что-то сказать?
Дышать ещё тяжелее.
Я киваю:
– Как дела?
Джин оценивающе смотрит на меня и внезапно, с издёвкой в голосе, протягивает:
– О боже, я, что, сплю? Сам Коул Прэзар за меня переживает?
От этой фразы начинает колоть в груди.
Я выпрямляюсь, поправляю волосы и пытаюсь устоять на ногах.
– Любовь сильная, понимаешь? – говорю я. – Подъезд один, душа тоже. Ты торопишься?
Джин мотает головой.
Я молча достаю пачку несчастного «Поло» и предлагаю девчонке закурить.
Джин отказывается.
– Извини, забыл, – я убираю пачку подальше, вспоминая недавний случай.
– У меня свои, – тут же вставляет Джин.