Не дразни меня

Рузанова Ольга

Я же, устроившись на угловом диване, беру пульт и включаю вмонтированный в стену огромный телевизор. Листаю каналы, не задерживаясь подолгу ни на одном из них, потому что внутри шторм - сосредоточится не выходит.

Очень насыщенный день, есть о чём подумать.

Глубоко вздохнув, выключаю его и вдруг слышу доносящиеся из холла мужские голоса. Выпрямив спину, замираю и навостряю уши.

Приехал?! Так быстро?!

Ошалев от ужаса, подскакиваю на ноги и срываюсь с места. Выбегаю из

гостиной и бросаюсь в сторону лестницы.

– Стоять!
– догоняет в спину разъяренный рык, который лишь придает мне ускорения.

Нет уж, орать на меня при прислуге я не позволю.

Перескакивая через две ступеньки, пулей взлетаю на второй этаж и несусь в свою каморку. Врываюсь и развернувшись, упираюсь в дверь двумя руками, будто это спасет, если он решит зайти сюда.

Сердце долбит в груди, шум в ушах оглушает, поэтому его голос проникает в мое сознание как через толщу воды.

– Ты где, блядь?!

Слышу, как хлопают двери. Он что, ищет меня во всех комнатах?...

А потом он приближается. От его агрессивной энергетики стены дрожать начинают. Ручка моей двери рывком дергается вниз, и я чувствую давление.

– Отойди, - велит он, а в следующее мгновение я отлетаю в сторону вместе с дверью.

Запрыгиваю на кровать и, зажавшись в угол, прижимаю колени к груди.

– Не подходи!
– ору во всё горло.
– Помогите!...

Оборотень, разом заняв собой всю мою каморку, застывает на пороге. Из-за его плеча выглядывает суслик.

Обведя взглядом комнатку, он непонимающе морщится. Я гоняю кислород через легкие литрами.

– Ты чё здесь делаешь, дура?

Встречаюсь взглядом с перепуганным Иваном.

– Живу.

– Здесь?!
– уточняет, - нахрена?!

– Меня Иван сюда поселил.

Обернувшись, Литовский расстреливает его глазами. Представляю, как сейчас страшно бедолаге. Заикаясь, он пытается что-то объяснить, а Лютый просто смотрит и молчит, и тогда суслик не выдерживает и позорно сбегает.

Мы остаемся вдвоём.

– Собери свои вещи и перенеси их в другую комнату.

– В какую?

– В любую!
– давит голосом, - Свободную.

– Ладно.

– Это что такое?!
– переворачивает телефон экраном ко мне.

От страха и волнения мое горло деревенеет. Не уверена, что не пропал голос.

– С-список....

– Решила зубочисткой в меня потыкать? Мозгов вообще нет?

– Это вещи первой необходимости...

– Ещё раз выкинешь что-нибудь подобное - я за себя не отвечаю.

Выходит, не потрудившись закрыть за собой дверь, а я мысленно бросаю в его спину топор.

Идиот. Даже зубочисткой можно убить, если знать, как.

Глава 6

Ярослава

Мне

страшно. Ужас держит за горло ледяной рукой. Руки и ноги неподъемные, тела своего вообще не чувствую и разумом отчетливо понимаю, что это всего лишь сон.

Один из сотни, что мне приснились раньше.

Меня снова дерут собаки. Я не ощущаю боли, но вижу кровь и чувствую её запах. Эти воспоминания живут со мной с детства.

Я кричу во всё горло, но из него ожидаемо не выходит ни звука. А собаки не унимаются, повалив меня на землю, жадно рвут плоть.

Просыпаюсь, когда легкие скукоживаются от недостатка кислорода, и я начинаю задыхаться. Хватаю воздух открытым ртом и отбрасываю одеяло в сторону. Руками быстро-быстро ощупываю свои ноги и, найдя шрамы на лодыжке, успокаиваюсь.

Боже. Ротвейлеры не снились мне уже больше года. Ни одного кошмара даже после смерти Марата, и я надеялась что они навсегда перестали мучить меня. Но нет....

Вернулся ещё один детский страх.

Он родился, когда однажды на заднем дворе нашего дома на меня напал ротвейлер брата. У них как раз шли занятия - Марат учил своего пса атаковать человека. Я выбежала на газон очень не вовремя. Собака схватила меня за ногу и протащила через весь задний двор. Прокусила ногу до кости, а потом нацелилась на горло, но подоспевший брат успел оттащить её. Я помню каждое мгновение, несмотря на то, что мне было всего семь.

Раны зашивали, но с обеих сторон щиколотки всё равно остались глубокие вмятины.

С тех пор у меня развилась кинофобия - патологическая боязнь всего, что связано с собаками. И все мои ночные кошмары связаны именно с ними.

Взяв в руку телефон, смотрю на время и зажигаю фонарик.

Я, как это всегда бывает после таких снов, с головы до ног мокрая. Облепившая грудь и спину футболка холодит кожу и вызывает нервный зуд. Нужно срочно в душ, а я из вредности отложила переезд в другую комнату, оборудованную отдельным санузлом, на завтра.

Так что, придется выходить отсюда глубокой ночью. Сама виновата.

Поднимаюсь с кровати, зажигаю в каморке свет и, вынув полотенце и свежую пижаму из шкафа, приоткрываю дверь и прислушиваюсь.

Дом спит, только по традиции откуда-то издалека доносится еле слышный бубнеж работающего телевизора. Это, наверное, суслик передачу «Мир дикой природы. Эти загадочные сурикаты» смотрит.

Выхожу из каморки и, быстро переставляя ноги, шагаю к общей ванной. Запираюсь изнутри, быстро скидываю одежду и залезаю в душевую кабину. Остатки ночного кошмара стекают мыльной водой в слив. Дышать становится легче.