Не дразни меня
Шрифт:
Моюсь, стараясь не намочить волосы, вытираюсь насухо и надеваю чистую одежду. Затем, повернув замок и открыв дверь, снова замираю и, не услышав ничего подозрительного, выскальзываю из ванной.
Делаю два шага по направлению к своей каморке и резко останавливаюсь. Из комнаты напротив начинают доноситься очень недвусмысленные звуки - скрип матраса и утробные стоны горничной.
– А-а-а-а-а... Ад-а-а-ам... ещё! Ещё!... Только не останавливайся!... Умоляю!
Воздух застревает в бронхах плотным комком, кожа
Чёрт!... Они там что... трахаются?!
– Да!!! Да, Ад-а-ам!... Еби меня!... Еби!
Её голос напоминает рыдание сумасшедшей. Становится жутко. Волосы на моем затылке начинают шевелиться. Что же он там с ней такое делает, если она так вопит?
Смочив пересохшее горло слюной и облизав губы, я тихонько приближаюсь к двери комнаты и слышу его грубый приглушенный голос:
– Рот закрой! Ты чё орешь?!...
Она слушается, кричать во всё горло перестает, но продолжает мычать и будто плакать. Ей так хорошо или так плохо?...
Проведя рукой по влажному лбу, делаю ещё один крохотный шажок, но в это мгновение дверь распахивается, и я едва не впечатываюсь в обнаженную грудь Литовского.
Ужас накатывает лавиной. Я не успеваю сориентироваться и взвизгиваю от страха.
– Адам! Что случилось?!
– пищит из комнаты Карина.
Он молча захлопывает дверь за своей спиной и, схватив за лямку майки, толкает меня к стене. Мои колени подгибаются, и я едва не валюсь на пол.
Не дает, удерживая ткань пижамы в кулаке.
– Ты охуела в край, я смотрю.
Я мотаю головой, не в состоянии вымолвить ни слова.
Он почти голый. Кроме трусов, на нем ничего нет. От него пахнет немного потом и тем, чем они там сейчас занимались. От него пышет жаром, агрессией, и чувствуется проблема с контролем. Его ярость пробирает до спинного мозга.
– Шпионишь за мной? М?...
– Нет... я нет....
– Нет? Случайно мимо проходила? В три ночи?...
– Да, - часто киваю.
– Подвернула ногу и ухом на дверь упала?
– Да!
– понимаю, что сказала и жалобно всхлипываю, - То есть, нет! Нет!... Я в душе была.
Указываю взглядом на прижатое к груди полотенце. Он видит его, но я понимаю, что попалась за подслушиванием, и убедить его в обратном уже ничто не сможет.
– Так и шла бы мимо... Или...
Он стоит так близко, что моего плеча то и дело касаются волоски его груди. Каждый раз я вздрагиваю и срываюсь на дрожь.
– Да, я просто шла мимо.
– Или хочешь на её место?
Я вскидываю взгляд и цепенею. Упавшая на лоб прядь волнистых волос закрывает один глаз и в свете только что сказанного делает его ещё более опасным.
– Что?...
– Сосать умеешь? Глотаешь?...
Я делаю шаг в сторону, скольжу по стене лопатками, но далеко уйти мне не дают - возвращают обратно за лямку майки.
– Убери руки, -
– Аналогично. Я лучше Ивану разрешу себе отсосать, чем тебе.
– Больной!
– Пошла отсюда.
Он отходит от меня, и я тут же срываюсь с места. Лютый смотрит мне вслед. Мои ноги поясницу и спину невыносимо жжёт.
Я перехожу на бег и, ворвавшись в свою каморку, ничком падаю на кровать.
Ублюдок! Животное! Оборотень!... Разговаривал со мной, как с шлюхой! Видимо, опыта общения с нормальными женщинами у него нет вообще? Да, и откуда?
Я же слышала, что о них с братом говорят. У них что-то типа борделя или закрытого клуба, где девицы танцуют стриптиз с продолжением. Говорят, там держат много невинных девушек и заставляют их заниматься проституцией.
А ещё я знаю историю его младшего брата и его жены. Отец рассказывал, что он её долго насиловал и издевался, а потом, когда она забеременела, женился. Каждый раз, когда я думаю о ней, меня выворачивает наизнанку от жалости. Не представляю, как я сама жила бы с этим.
Родители заверили, что мне такое не грозит - подписывая некое соглашение с главными, Литовский обязался обеспечить безопасность и не причинять мне никакого вреда. Несмотря на это, мама очень просила быть осторожной - Лютые нелюди, никогда не знаешь, что от них ожидать.
Глава 7
Ярослава
– Добрый вечер!
– с деланной вежливостью здоровается со мной горничная.
Шагая мимо с пылесосом в руках, удостаивает даже пластмассовой улыбкой. Я тоже улыбаюсь. Сложно, что ли? Такая хорошая девушка - выполняет мои обязанности по дому и на супружеском ложе.
Мне остается только наслаждаться жизнью.
Пересекаю холл по направлению к прихожей и слышу, как она меня окликает.
– Эй! А ты куда?
Прикинувшись глухой, открываю шкаф и среди нескольких пар обуви нахожу свою.
– Тебе разрешали выходить?
Надеваю ботинки и застегиваю молнии. Карина маячит за моей спиной и, не дождавшись ответа, бежит на кухню и возвращается оттуда с жующим Иваном.
– Ты куда?
– Прогуляться. Сегодня солнечная погода.
– А кто тебе разрешал?
– А мне нужно спрашивать разрешение, чтобы подышать свежим воздухом?
– отвечаю в тон.
– Так, подожди....
Торопливо дожевав и проглотив то, что было во рту, он вынимает телефон из кармана и кому-то звонит. Наверное, моему муженьку.
– Адам Викторович, ваша жена хочет выйти из дома. Что делать?
Я застегиваю куртку под горло и поправляю воротник.
Суслику что-то говорят. В динамике раздается грубоватый отрывистый голос.