(не)хорошая девочка
Шрифт:
— Нет, не нужно, Сереж. — Я качаю головой, лишь спустя несколько мгновений догоняя, что этого жеста он не увидит. — Я все вчера поняла. Я тебя не устраиваю, ты меня тоже. Разговаривать тут не о чем, кроме того, в какой день мы с тобой сходим до ЗАГСа.
— Сонь, я вчера не был особенно трезв. — Медленно произносит Баринов. — И наговорил тебе много лишнего. Напугал тебя. Мне жаль, правда. Давай встретимся и все обсудим.
Оправдание на самом деле не самое адекватное. А если он переберет в другой раз? И ведь наверняка второго
Да и не казался он вчера особенно пьяным, хотя, разумеется, шампанского на свадьбе опустошил не один бокал. А я не пила, в меня не лезло…
Интересно, помогло ли бы его сегодняшнее “мне жаль”, если бы я вчера не сбежала? Оно мне и сейчас-то не особенно помогает. Но сейчас я злая, как фурия, а что было бы — останься я в номере?
— Нет, Сереж, встречаться и обсуждать мы не будем. — Ровно произношу я, пытаясь дышать через нос, чтобы не наорать на Баринова, и не разреветься после этого. — У тебя остались мои вещи, мне они нужны. Больше мне от тебя ничего не нужно. Даже заявление о разводе я смогу подать без тебя. Слава двадцать первому веку.
— Без паспорта? — Насмешливо уточняет Баринов.
Так… Он в курсе. Он уже обшарил мою сумку. Плохо. Очень-очень плохо.
— Ну почему без. — Пытаясь звучать спокойно откликаюсь я. — Я могу подать заявление в полицию и подать на развод с временным удостоверением. Просто это дольше.
Блин, а почему я не сообразила об этом раньше? Хотя, при моем полном отсутствии документов паспорт будут делать больше месяца, и не факт, что банк примет временное удостоверение в качестве документа и согласится восстановить карты по нему. Нет, вроде права не имеют, и можно покачать права, но… Риск отказа все равно был.
И да, слишком поздно я об этом сообразила. Все-таки меньше надо не спать по ночам. Все равно не ощущала себя особенно бодрой.
Ну вот, спросонья придумала глупость — позвонила муженьку. Осталось теперь закруглить этот разговор. Хотя, если он вернет мою сумку — мне было бы гораздо легче. Да и моя зимняя куртка мне сейчас тоже бы не помешала, не знаю, есть ли у Маринки запасной пуховик. Она их отвозила в церкви, как и всякий излишек моего шмотья, отданного ей в распоряжение. Ну, потому что квартира у Маринки не резиновая, да и шкаф тоже, а стилист у меня реально шопоголик, и может даже не три куртки за сезон мне «подобрать».
— Соня, хватит бросаться в крайности. — Недовольно произносит Баринов. — Такое ощущение, что если мы встретимся — я тебя съем.
— Зачем тебе меня есть, когда можно приехать с каким-нибудь дружком и затолкать меня в машину? — Скептично уточняю я. — Можно подумать, я смогу дать тебе особый отпор.
— Сонь, ну ведь как-то же ты предполагаешь, что я верну твои вещи, так? — Устало интересуется Баринов. — Я же не волшебник, телепортировать их не могу.
— Можешь оставить в моем институте на проходной. Я завтра заберу. — Вообще и этот вариант мне не очень нравится. Но там хотя бы люди. И охранник, если что вступится. Наверное.
Баринов
— Хорошо, Сонь. — Наконец соглашается он и бросает трубку. Честно говоря, я после этого некоторое время еще смотрю на телефон и пытаюсь понять, что вообще происходит.
Согласился? И… Все?
Возвращаюсь на кухню, встречаю вопросительный взгляд Маринки.
— Вроде бы он согласился вернуть мои вещи. — Не очень уверенно произношу я. Вроде бы Баринов согласился. Вроде бы. Но это прозвучало настолько внезапно, настолько непонятно, что я не могу в это поверить всерьез.
Может реально он перепил вчера, а сегодня чувствует себя виноватым?
Хотя, мне, разумеется без разницы. Я, правда, не готова настолько собой рисковать, чтобы вот с этим вот по-пьяни неадекватным мужиком оставаться.
На самом деле — предчувствия меня не обманывают.
Все оказывается совсем не так просто.
Правда я об этом узнаю почти через час, когда успела уже и посуду Маринке помыть (да, я умею, я не первый раз ночую у Маринки), и в душ сходить, и почти просушить голову.
Именно тогда Маринка барабанит в дверь ванной: “Сонь, тебе тут звонят”. Приходится выключить фен, забрать у Маринки телефон, и торопливо выдохнуть: “Слушаю”, оглядываясь в поисках расчески.
— У нас с тобой два варианта, Сонь. — Сухо произносит Баринов. — Первый: я сейчас звоню в домофон, ты мне открываешь. Второй: ты спускаешься во двор. В обоих случаях, мы с тобой разговариваем. Иначе… Иначе, ну скажем, машину Петровой мои ребята испортят очень старательно. Ездить она не сможет пару месяцев, точно. Хочешь так кинуть свою подружку?
Он здесь… У Маринкиного дома. При чем, все-таки, не один. На самом деле, я даже если откажусь выйти — он же все-равно сможет зайти в подъезд, дом не из элитных, тут нет консьержей, и бабульки регулярно пускают всяких разносчиков газет. Войдет и будет караулить меня у двери Маринкиной квартиры. Даже ломать не обязательно. При этом, Маринку я точно подставлю, потому что ремонт машины — штука дорогая. В моих условиях, я ей даже компенсировать это не смогу.
И почему я сразу не подумала, что звонок Баринову — это, в принципе, очень хреновая идея? Почему сразу не вспомнила, что по номеру телефона легко пробивается местоположение?
Капец, какая я сегодня дура, и, кажется, совершенно не планирую больше не делать глупостей.
— Я сейчас выйду. — Тихо произношу я.
В конце концов… Может, ему действительно есть что мне сказать?
13. Сам не плошай
Вот вроде смазливая у Баринова физиономия, а меня при виде неё начинает подташнивать. Не знаю… То ли я раньше не замечала что-то неприятное в его прищуре и поджатых губах, то ли я напрочь травмировалась прошлой ночью и не могу поверить в романтичного увлеченного мной Сережу. Что изменилось? Вот вроде тот же белобрысый, голубоглазый юноша, почему же уже и я вижу в его мимике что-то отталкивающее.