Не имея звезды

Droi

— Соскучились?! — по полю пронесся знакомый голос коментатора-заводили. — А вот и я — Ли Джордан, ваш преданный комментатор! Пошумииим!

Трибуны заголосили и затопали, потому что хлопать не было возможности. Ланс кричал и топал наравне со всеми. В конце концов, толку смотреть матч вживую, если не можешь позволить себе такие радости.

— Как мы знаем, — продолжил Ли. — У Малфоя бо-бо с ручкой, поэтому сегодня против доблестного Гриффиндора на поле выйдет не менее доблестный Хаффлпаф! Поприветствуем наших гладиаторов метлы и мяча!

Поприветствовали еще более ажиотажными

выкриками и топотом. Могло даже показаться, что трибуны это один воющий, орущий и топающий организм, дрожащий под гипнотические возгласы комментатора.

Там, в низу, на поле, похожее на одну коричневую, текущую жижу, вышло четырнадцать человек, среди которых мигом узнавалась взъерошенная черная шевелюры и блестящие очки.

— От Гриффиндора сегодня выступают — наш капитан и вратарь, который заканчивает в этом году обучение — Оливер Вуд! Кажется я перепил, потому что вижу двух одинаков Загонщиков. А, нет! Это ведь наши Близнецы! О боже, кто-то похитил мое сердце и разорвал на три части. Наши три сногсшибательные красотки с палками между ног...спокойно профессор! Так вот, Загонщицы — Кэти Бэлл, Анджедина Джонсон и Алисия Спиннет! И, конечно же, поприветствуем нашего бессменного ловца — Гаааааааааарри Поттера!

Толпа шумела и кричала. Два факультета — Рэйвенкло и Гриффиндор что-то подбадривающее и воодушевляющее. Барсуки — легкое и чуточку обидное, а вот Слизерин спешили смешать команду в целом и Поттера в частности с грязью. Но их крики, за частую, перекрывались возгласоми остальных.

— Со стороны Хаффлпафа в воздух поднимутся: вратарь, способный забить вам гол одним пинком через все поле — Герберт Флит! Загонщики — молниеносный Энтони Рикетт, и, не для кого ни секрет — знающий толк в палках...

— Микрофон, Джордан, дайте мне этот микро...

— Прошу прощения за легкие помехи на линии! Второй Загонщик — Максим О’Флаэрти! Загонщики, очаровательная Хейди Макэвой за полетом которой, по известной причине, можно наблюдать вечно. Ни разу не промахнувшийся мимо молока за весь прошлый сезон — Малькольм Прис, и конечно же, моя обожаемая богиня — Тамсин Эплби. Люблю тебя детка! Руки от микрофона! А теперь, капитан и Ловец — Сееееееееееедрик Дигори!

Дигори был одним из самых популярных парней в школе, так что неудивительно что его приветствовали весьма и весьма усердно. Особенно было слышно визги и писки женской части стадиона. Изабель и Лаванда надрывались наравне со всеми, и Проныра даже чуть приглох на оба уха. Юноше показалось, что рядом сидели не две девочки, а два настырных комара.

Но вот наконец прозвучал первый свисток и четырнадцать человек взлетели в небо. Мадам Хуч направила палочку на сундук.

— И вот судья вводит мячи в игру! — надрывался Джордан, который привстал со своего места и поставил ногу на кафедру, вещая будто армейский капитан перед боем. — Снитч тут же пропадает в дожде и мгле, а квофл перехватывает Спинет!

Алисия, с коричневым мячом в руках, увернулась от метко пущенного бладжера и понеслась к воротом барсуков. Спинет всегда отличалась безумной скоростью, но вот на маневрах, особенно в вертикале, она зачастую проигрывала.

— К

ней устремляется Тамсин, давай милая, давай и ооооо да! Эплби выбивает квофл из рук Спинет, но его мигом подхватывает Бэлл. Прости любимая, но наши фурии играют слаженнее!

— Джордан, я вас последний ра...

Кэти, завладев мячом, поднырнула под женоподобного Флаэрти, и уже почти вплотную подобралась к кольцам барсуков. Но наткнулась на вовремя подлетевшего Приса. Попасть в кольцо из такой позиции шанса не было — уж Ланс-то это знал.

— И Бэлл пасует Джонсон! Но квоффлу с небес падает и Мкэвой, вы только посмотрите на эти... кхм... кто же будет первой?! И, о дьявол и святые макароны! Джордж Уизли, и даже не спрашивайте как я его определил, перепутал квоффл с бладжером!

Несмотря на то, что говорил Ли, Фордж специально жахнул битой по другому мячу. Проныра знал, что этот прием грифы отрабатывали на тренировках в течении пары недель. Откуда — связи, слухи, дедукция, наблюдательность и все такое.

Квоффл пулей устремился к воротам, а у самой линии его перехватила Бэлл, так и не сдвинувшаяся с места. И с легкой ленцой швырнула его к цели.

— Вот это финт! Флит падает к нижнему левому, но из-за дождя не видит, что это крученый! Бэлл попадает в верхнее и счет становиться 10:0 в пользу Гриффиндора! Этот сезон первым голом открывают львы!

Трибуны взорвались криками и аплодисментами. По традиции первый гол сезона поддерживали всей школой. Хотя, как вы возможно догадались, этой традиции придерживались все, кроме зеленых. Они не могли позволить себе аплодировать в честь «вражеского» факультета — дураки, ничего не скажешь. А вот Ланс надрывался как мог. Он любил не только играть в квиддич, но еще и смотреть за этим чудесным видом спорта. Эти сражения под куполом неба, на сумасшедшей скорости во всех плоскостях, были куда как заманчивее любых маглвоских видов спорта с мечом.

— Но что это?! О да, господа — наши Ловцы заметили снитч! В то время пока Спиннет и Макэвой сражаются за квоффл, Поттер и Дигори уходят в вертикальное пике. Они теряются в дожде, но, кажется, идут вровень! Кто...кх...пш... них... кха... шпш... мает...

Кажется, у Джордана возникли проблемы с микрофоном. Тот шипел, тарахтел и разве что не плевался. И тут вдруг крики, смех, визги и топот на стадионе смолкли. Будто все эти звуки завязли в застывшем желе, так и не сумев пробиться к ушам. Ветер стал намного холоднее и даже пронизывающе, словно проникал к самому сердцу, зажимая его в ледяные тиски.

Вместо мокрого отзвука крупных капель, Ланс услышал мерное потрескивание разбивающихся льдинок. Вдруг из атмосферы словно вытянули все радость, весь праздник первого матча сезона. На краях стадиона стали возникать плывущие фигуры в черных плащах. Послышались крики, всхлипы и стоны.

Ланс сперва не понял, почему стало так тесно, но потом осознал, что к нему прижимаются МакДугалл и Браун, будто ища у приятеля защиты. Вот только Проныра и сам был абсолютно беспомощен. Его все глубже и глубже затягивало в этот омут из страха и отчаянья, где нет ни уголка, в котором блестели бы отсветы радости и счастья.