Не измени себе
Шрифт:
Благодаря принципиальности директора студии, настойчивости авторов, объединения и киносъемочной группы картина все-таки была создана. Но, увы, главного героя - хирурга-травматолога - играл уже не мужчина, а женщина. Зайцев буквально вырвал эту уступку от киностудии.
Обо всех своих мытарствах я рассказал в Центральном Комитете КПСС. Меня принял и внимательно выслушал один из секретарей.
– Езжайте домой, спокойно работайте. Разберемся.
– И прибавил: Безнаказанным мы это дело не оставим.
Ко мне прислали журналиста из центральной газеты, в начале ноября появилась огромная,
Зайцев срочно лег в больницу, чтобы дать повод "пожалеть" его своим сторонникам. Неделю Зайцева приводили в чувство, два месяца он болел. За это время (на что он и рассчитывал) страсти улеглись, его оставили в покое. Его вывели только из Ученого совета, да и то под предлогом состояния здоровья. Все остальные звания за ним остались.
Однако его "болезнь" не явилась уж и такой имитацией. Стало ясно: ничего существенного в моей судьбе он уже не изменит.
Спустя полгода нашему филиалу наконец присвоили звание института. Стройка набирала темпы: в эксплуатацию уже сдали первую очередь большого лечебного комплекса, приступили к строительству второй очереди, на которую правительство отпустило десять миллионов рублей...
Меня избрали депутатом Верховного Совета республики. Я поблагодарил избирателей и сказал:
– Ленин подчеркивал, что здоровье человека - это не только личное богатство, но и "казенное имущество" нашего государства, которое надо беречь. Получается, что мы, медицинские работники, его непосредственные стражи... На сегодняшний день в нашем институте вылечено около шести тысяч больных. По выводам экономистов, только за счет сокращения сроков лечения экономический эффект составляет более двадцати двух миллионов рублей. И дело не только в этом, товарищи! Можно ли измерить рублями состояние человека, которому восстановили форму и функцию руки или ноги? Можно ли измерить деньгами чувства больного, когда он отбрасывает костыли и протезы? Когда впервые в жизни надевает нормальную обувь, костюм и, как все люди, идет на работу? А чем можно измерить радость его родных и близких, которые освобождаются от страданий? Врачи создают не только материальное, но и огромное духовное богатство нашей Родины. Ради этого не жалко никаких сил!
Буслаев прислал телеграмму: "Вторник выступаю на первых состязаниях. Дмитрий".
Я незамедлительно вылетел в Москву.
БУСЛАЕВ
Соревнования состоялись первого мая, но были скромными: первенство городского совета ДСО "Буревестник". Вместе со мной выступали четыре перворазрядника. Я страшно боялся и пригласил только самых близких.
На стадион пришла уйма народу, прикатило телевидение. Вот этого мне совсем не хотелось. Увидев нацеленную камеру, я словно ощутил массу острых взглядов. Люди наверняка пристально рассматривали меня.
Калинников сидел в первом ряду, беспрестанно елозил на скамейке. Он, видимо, волновался больше, чем я. Доктор помахал мне рукой, я ему в ответ тоже.
С микрофоном подошел телекомментатор.
– С праздником вас! Если не ошибаюсь, это ваши первые соревнования после катастрофы? Ваши планы на сегодня?
– Если мне удастся преодолеть два метра, буду доволен.
–
– Вон, - я кивнул в сторону Калинникова, - ему...
На доктора сразу наставили телекамеры. Он заёрзал еще сильнее.
Телекомментатор поинтересовался:
– Кто это?
– Мой второй отец, - отозвался я.
– Доктор Калинников, который родил меня заново.
Я стал суеверен: надел латаные-перелатаные шиповки, те самые, в которых установил последний мировой рекорд - два двадцать восемь. Как только я приступил к прыжкам, сразу почувствовалось, что люди на трибунах желают мне одного - удачи, победы над собой. И пришли они сюда затем, чтобы ее увидеть.
Начал я осторожно - с одного метра семидесяти пяти сантиметров. Потом метр восемьдесят, метр восемьдесят пять, метр девяносто... Все эти высоты взял с первого раза.
На метре девяноста пяти застопорился. Этот рубеж не покорился и моему последнему сопернику, перворазряднику. Он выбыл. У меня осталась последняя попытка.
Я встал на место разбега, глянул в сторону Калинникова. Он уже не ёрзал, а сидел тихо, я бы даже сказал, как-то прибито. Все прыжки, которые я совершил до этого, были и его прыжками. Неожиданно мне стало обидно за доктора: если я сейчас не перелечу через планку, значит, через нее не перелетит и он... Он, который столько сделал для этого и который сейчас, беспомощно застыв на скамейке, уже ничего не может поправить. И вдруг он поднял руку, сжал ее в кулак. Мол, я с тобой.
Страх, скованность мигом исчезли. Через его жест я ощутил силу. Силу души Калинникова, которая каким-то чудом на время переселилась в меня. Я с удовольствием побежал, с удовольствием оттолкнулся, с удовольствием взлетел. Взял!
Сотни зрителей зааплодировали.
Я попросил установить два метра и пять сантиметров для запаса. Как всегда, подготовка новой высоты заняла больше времени, чем сам прыжок. Она мне покорилась сразу.
После соревнований я, Калинников, Кислов отправились в ресторан. Вдруг официант вручил мне телеграмму,
Кислов пошутил:
– Правительственная?
– Почти что, - ответил я.
– Какой-то Ешуков из Вологды.
Он писал: "Товарищ Буслаев! Огромное отцовское человеческое спасибо! Моя двенадцатилетняя дочь два года была прикована к постели. Она боялась вставать. С ней случилось это после испуга. Сегодня она увидела ваш прыжок и пошла. Представьте, встала и пошла, как раньше. Вы вернули в дом счастье. Спасибо".
Я спрятал телеграмму в карман.
– Что там?
– спросил Калинников.
– Да так...
– ответил я.
И вдруг подумал: "Она все оправдала, эта девочка: мой путь в спорт, рекорды, катастрофу и сегодняшний прыжок. Стоило жить и сопротивляться хотя бы ради одного: чтобы она пошла..."
КАЛИННИКОВ
Сидя за столом, я отстранился от разговоров, неожиданно пришел к простой мысли: "А ведь по сути дела мы все занимаемся одним и тем же: носим землю в подолах рубах, как когда-то я таскал ее в детстве, засыпая каменистую почву. Только каждый на свой участок. В спорт, литературу, медицину... И носить ее будем, наверное, до конца дней, потому что мы из одной и той же породы: "Не измени себе".