Не измени себе
Шрифт:
– Стоит, - спокойно ответил доктор.
– Зачем? На посмешище?
Глядя в пол, Калинников сказал:
– Если бы я заботился о том, как я выгляжу в глазах окружающих, наверняка бы ничего не добился. Меньше надо думать о себе, больше о своем деле.
– Какое же это дело, если от него никому проку нет?
– Будет, - убежденно заверил доктор.
– Если вы прыгнете хотя бы два метра, я первым стану преклоняться перед вами. Первым!
– Почему?
– Объясню...
– Калинников некоторое время думал.
– Когда я вижу таких упорных, целеустремленных
Я молчал. Мне было неловко. Калинников добавил:
– Люди чаще нуждаются не в ногах и руках, а в духовной поддержке. Им нужно постоянно напоминать, что единственный выход из того или иного затруднения или несчастья - бороться с ними. Другого пути нам не дано. А вы, за судьбой которого следит масса людей, прыгнув свои два метра, очень поможете им в этом. Не изменив себе, вы преодолеете определенный барьер в сознании этих людей... Всего хорошего!
Он направился к дверям, но перед тем, как выйти, улыбнулся и сказал:
– Кстати, именно поэтому я вас и взял вне очереди!
Я вдруг понял, зачем люди во все века искали и продолжают искать пресловутый "смысл жизни". Не только ради истины. Нет... Для счастья... Человек, который только что исчез за дверьми, попросту подарил мне его...
Через полмесяца, ежедневно нахаживая до пяти километров, я стал передвигаться с одной палкой. Нога срослась, манипуляции с аппаратом были закончены, мою голень Калинников поставил на фиксацию.
– Выписать вас можно через две недели, но советую пробыть еще месяц. Не ради перестраховки, а для того, чтобы выйти от нас без палок, на двух собственных и не хромая.
Я не возражал. Наоборот, как многие больные, втайне я уже побаивался расставаться с аппаратом. С его помощью можно было не только двигаться, но и заниматься штангой. Правда, пока с малым весом. Но мне на первых порах хватало и этого - мышцы мои одряхлели, дыхание никуда не годилось. В небольшом спортивном зале при больнице я понемногу начал приводить себя в порядок: подскоки на одной ноге и приседания на двух, подтягивания, отжимания от пола, штанга, гантели, эспандер, резиновый бинт, стоячий велосипед. Я не представлял, как теперь обойдусь без аппарата.
В ежедневных тренировках незаметно минул месяц. Однажды под вечер в палату быстро вошел Калинников с медсестрой.
– Ну что?
– весело спросил он.
– Снимаем?
– Аппарат? А может, еще повременим?
Доктор нахмурился:
– Воля ваша, хоть всю жизнь в нем ходите. Только если я говорю пора значит, пора.
Я поинтересовался:
– Опять операцию?
– Да вы что? Мы прямо здесь, в две минуты!
Действительно,
– Сейчас... В момент!
Он привычно разъединил, затем снял кольца и стержни. Из голени во все стороны, словно металлический веер, торчали спицы. Калинников взял плоскогубцы. Я весь напрягся. Он улыбнулся:
– Что, уже больно?
– Пока не...
Не успел я договорить, как он резким сильным движением выдернул из кости спицу. Боли не было - все произошло в четверть секунды. Из отверстий засочилась кровь, медсестра тотчас замазала их йодом. Так же стремительно и безболезненно доктор вырвал остальные спицы. Не поддалась ему лишь последняя, так называемая, штыковая, с изгибом. Он зажал её плоскогубцами, развернул. Я поморщился.
– Ага!
– глядя на меня, произнес Калинников.
– Значит, встала!
И так дернул ее, что улетел к противоположной стене палаты, по пути сбил стул. Я захохотал, сам он тоже.
С аппаратом было покончено. Сестра облила ранки йодом и принялась забинтовывать ногу. Я глядел на свою голень, как на что-то отдаленно знакомое - такой целой я не видел ее три года!
– Теперь вставайте! Надевайте башмаки и вставайте.
И опять случилось чудо - впервые за три года я наконец, надел на правую ногу обычную туфлю!
– Поднимайтесь! Тяжесть распределите...
Калинников сидел передо мной на корточках.
– Ну что? Сломалась?
– Он выпрямился и скомандовал: - Идите! До двери и обратно.
– Нет, - замотал я головой.
– Не надо! Тогда она точно сломается!
– Идите!
Я не двигался. Калинников сзади чуть подтолкнул меня. Непроизвольный шаг оказался удачным - ничего страшного не произошло. Я изумленно обернулся на доктора.
– Да идите же, я вам сказал!
И я пошел. Дойдя до двери, открыл ее.
– Достаточно, - улыбнулся Калинников.
– Нет уж, - не согласился я и шагнул в коридор.
С каждым шагом я шел все смелее. Вдруг на всю больницу закричал:
– Ребята! Смотрите, ребята!
Из палат повалили больные с аппаратами.
– Вы видите?
– кричал я.
– Видите?
Через три дня я был в Москве. Сборная олимпийская команда Советского Союза отбывала в Мехико. Я приехал на аэродром проводить друзей.
Первой меня увидела Грекова. Она улетала с командой.
– Дмитрий!
– воскликнула врач.
– Ты?!
– Я.
– Без костылей?!
– Как видите.
– То есть у тебя все нормально?
– Абсолютно.
– Да-а...
– протянула она.
– А ведь у нас тоже был аппарат Калинникова.
– Что же вы его не применили?
– Ой, Митенька... Сложное это дело. Во-первых, никто толком работать с ним не может; а главное - он не нашего института. Чужой, понимаешь?
– Поэтому вы и говорили: "От добра добра не ищут". Верно?