(Не) люби меня

Лакомка Ната

— Что это? — он подошел к кровати и отдернул полог так, что сорвал занавеску с колец.

Взяв меня за подбородок, король почти насильно заставил показать ему лицо.

— Это Верей? — спросил он негромко, но таким тоном, что леди Бригитта не посмела вмешаться.

Я тоже промолчала, царапая его руку, чтобы отпустил, но он наклонился ко мне совсем близко, глядя в глаза, и повторил:

— Это муж ударил вас?

— Просто упала! — ответила я с вызовом.

Он помолчал, а потом отпустил меня:

— Это ваш ответ?

Больше вы ничего не хотите мне рассказать?

— Нет, — ответила я с ненавистью, пряча лицо в ладонях.

— Хотите уйти со мной?

— Хочу, чтобы вы оставили меня в покое.

— Хорошо, — медленно сказал он, а потом я услышала тяжелые шаги и стук двери.

Едва король ушел, леди Бригитта напустилась на меня:

— Рассчитывала разжалобить его? — сказала она с угрозой. — Только заикнись про Жозефа!

— Но ведь это ваш сын ударил леди, — сказала Ланвен сдержанно. — Раз он считает себя главой семьи, то пусть отвечает за свои поступки.

Леди Бригитта посмотрела на нее с такой яростью, что если бы взглядом можно было убивать, в голове у Ланвен уже зияли бы две дыры, как от стрел, пущенных в упор. Но так как выместить гнев на сестре королевы моя свекровь не могла, она решила отыграться на мне.

— Будешь и дальше говорить, что ударилась сама, — велела она. — И не сиди, повесив нос. То у тебя рот не закрывался — все хохотала, а теперь мрачнее монахини. В следующий раз улыбайся его величеству!

— Ане пойти бы вам за своим сыном? — подсказала Ланвен. — Вы же собирались его искать.

Леди Бригитта вспомнила об ожерелье и отправилась за Жозефом, пообещав вскоре вернуться.

— Ну и глупышка же вы, — сказала мне Ланвен, запирая за ней двери. — Почему не сказали королю, что над вами издеваются?

— Думаете, он не знает? — спросила я со смешком, хотя мне было вовсе не весело.

— Думаю, что нет, — ответила она. — Он же не спит рядом с вами, откуда ему знать?

— Вы тоже его защищаете, — сказала я со вздохом и рухнула на подушки.

Ланвен пожала плечами и села в кресло, укладывая книгу, которую читала до этого, на колени:

— Совсем не защищаю. Просто не понимаю, почему вы видите лишь в нем источник своих бед.

— Не внем, в его страсти, — ответила я угрюмо.

— Боже, какой ужас, — фыркнула она. — Красивый мужчина ходит вокруг, как ягненочек на привязи, а вы недовольны. Ведь он отправил слугу справиться о вас, а сам стоял за дверью. Он волновался, но не хотел беспокоить сам. Такая деликатность не может не тронуть.

«Видела бы ты его деликатность, когда он лез ко мне в постель совершенно голый», — ответила я ей мысленно.

Воспоминания о той безумной ночи нахлынули н меня, и я как наяву увидела рослую фигуру короля — освещенную со стороны.

— Он ведь прекрасно сложен, — говорила тем временем Ланвен, словно угадав мои мысли. — Такой большой, а двигается легко. Леди Сибилла — знаете ее? одно

время сир… выделял её — говорила, что в его объятиях чувствуешь себя настоящей женщиной. Он умеет ценить женскую красоту. Если бы такой мужчина был одержим мной…

Я не отвечала ей, а она продолжала рассказывать. как леди Сибилла восхищалась умением короля угадать тайные желания женщины и его неутомимостью в любви. И чем дольше я слушала, тем больше меня охватывал гнев. Наверное, так же Жозеф разбалтывал наши альковные тайны!

— И королевский меч выше всех похвал, — сказала Ланвен с усмешкой. — И толщина, и длина — все идеально. К тому же, всегда указывает на полдень. Это ведь важно, когда у мужчины крепкий меч, и арбалет не выстреливает раньше времени.

— Что вы такое говорите?! — не выдержала я.

— Что же? — она удивленно посмотрела на меня.

— Это… это… гадко, что вы так обсуждаете мужчину! — хотя я и была ей благодарна за стойкость против моей свекрови, но промолчать не смогла. — Любовь — это тайна, которую надо хранить, лелеять, оберегать… Это таинство, это божественный дар!

Как можно вот так выворачивать ее перед всеми? Любовь гибнет от пошлости, от развращенности! Я не удивлена, что король оставил вашу леди Сибиллу! Сразу видно, что она развращенная и неумная женщина!

Ланвен вскинула брови, как будто я говорила несусветные глупости.

— Прошу больше не говорить при мне ничего подобного, — сказала я твердо.

— Как вы сразу загорелись, — произнесла Ланвен, откладывая книгу. — Простите, если обидела, леди. Но позвольте спросить, вы так закипели из-за леди Сибиллы или заступились за его величество?

— Мне нет дела ни до леди Сибиллы, ни до короля.

— Ах, ну конечно, — поддакнула она.

Не желая продолжать этот разговор, я отвернулась к стене, укрывшись с головой, но успокоиться никак не могла. Сама того не зная, Ланвен направила мои мысли в другом направлении. Нет. я не прониклась внезапной жалостью к королю, но даже он не заслуживал таких обсуждений за спиной. Это было низко, подло, это было самым настоящим предательством. Предательством любви. Леди Сибилла предала короля так же, как меня предал Жозеф. Если леди так нравился… так нравился королевский меч. то пусть бы и прятала его в свои ножны, и ценила это, а не хвасталась, как он ловко в них заходит.

В коридоре раздались испуганные голоса и чьи-то стоны, а потом в двери застучали сразу несколько кулаков. Я села в постели, и мы с Ланвен переглянулись.

— Если это пришел ваш муж за ожерельем, — с досадой сказала она, — сделайте одолжение — не молчите. Ключ у меня за корсажем, и мне вовсе не хочется, чтобы туда полезли.

Она открыла двери, а потом распахнула ее настежь, и в комнату, пятясь, зашли четверо мужчин. Они несли на руках Жозефа, лицо у которого было в крови. Жозеф бессильно уронил руки и слабо стонал.