(Не) люби меня
Шрифт:
Вот пусть и получит, о чем мечтал. Хочу, чтобы все смеялись над ним, называя рогоносцем.
— Хорошо. Что-то еще?
— Да. Не хочу носить ничего из своей прежней одежды, обуви и украшений. Вы дадите мне все необходимое, и сверх того. Драгоценности. Экипаж Лошадей.
Верхом я буду ездить на своей Морере, но в экипаже должны быть лучшие лошади из вашей конюшни.
— Обещаю…
Я перебила его:
— Ведь теперь я стану королевской шлюхой, а шлюхам принято платить.
Лицо его потемнело, и он на секунду отстранился от меня:
— Ты не шлюха, — сказал он почти неприязненно. —
— Красивые слова не смягчат унижения, — ответила я. — Кроме того, я желаю иметь отдельную комнату, куда вам будет запрещено заходить. Для выполнения своих обязанностей — назовем это так — я буду приходить к вам. Не чаще трех раз в неделю.
— Мало, — тут же ответил он.
— Придется потерпеть, — сказала я холодно.
— Это все? — спросил он.
— Пока да.
— Тогда ложись спать. Час поздний, а тебе надо успокоиться.
— Нет, — сказала я и сбросила рубашку на пол. — Мы заключили соглашение, и свою часть обязательств я хочу выполнить сейчас же.
Король внимательно посмотрел на меня, и глаза его опасно блеснули при свете свечей.
— Тогда приступай, — сказал он, разжал объятия и шагнул к постели.
Король сел на кровать, потом лег на спину, опираясь на локти и не сводя с меня глаз. Грудь его вздымалась и опускалась — сильно, размеренно, а набедренную повязку приподнял возбужденный член.
Я постаралась увидеть Ланварского волка другими глазами — не глазами замужней леди, верноподданной, а глазами женщины, которая свободна от морали и обязательств. Он был широк в кости, но это не портило его, настолько гармонично он был сложен. Несколько старых шрамов виднелись слева на груди и на плече, поросль темных волос сбегала от пупка ниже. Король лежал передо мной в обманчиво-вальяжной позе, но я видела, как бугрились мышцы на руках и мощных ляжках — он готов был напасть в любой момент. Напасть, уволочь, подмять под себя… И в самом деле — зверь, а не человек.
— Ты хорошо подумала? — спросил он, позволяя мне разглядеть его во всей звериной красоте. — Если сейчас сделаешь шаг вперед, назад пути не будет. но принуждать тебя не хочу.
— Вы и не смогли этого сделать, — ответила я и встряхнула волосами, — принудить меня. То, что я здесь — только мое решение, а совсем не ваше желание.
Он усмехнулся, но ничего не сказал, а я продолжала смотреть на него, не двигаясь с места.
Это было странно — стоять обнаженной перед чужим мужчиной, пусть он уже и видел мою наготу. И я усилием воли прогнала смущение и страх. Передо мной лежал красивый и опасный зверь, и теперь мне предстояло стать таким же зверем. отдавшись природе, заставив молчать разум.
Смогу ли я?
Он говорил правильно — священный трактат любви учил ублажать мужчину. подчиняться ему. Мне всего-то и надо следовать древнему закону родины моей матери. Просто выполнить то, для чего предназначена женщина.
Я сделала шаг вперед и опустилась на колени между широко расставленных ног короля. Я взяла край его набедренной повязки и поднесла к губам, целуя. Древний жест женской покорности, признание себя рабыней своего мужчины. Глаза Ланварского волка потемнели, и он вздохнул тяжело и прерывисто, а я, положив ладони на его ноги. скользнула
Он двинул бедрами, желая, чтобы я занялась его членом, но я даже не дотронулась до него, а погладила впалый мужской живот — твердый, как доска. играя завитками волос.
Король глядел жадно, и, казалось, едва сдерживался, чтобы не наброситься на меня. Но я распустила узел его набедренной повязки, действуя нарочито медленно, чтобы помучить подольше.
— Всегда указует на полдень, — сказала я, усмехаясь, когда королевский меч оказался на свободе — уже открыв налитую кровью головку.
— Что? — спросил король хрипло.
— Ничего, — ответила я, не торопясь прикасаться к нему. — Думаю вслух, как бы получше вас приласкать, чтобы доставить истинное удовольствие.
— Тянешь время? — он не делал ни единой попытки поймать меня, притянуть к себе, и вправду предоставив мне полную свободу действий.
Это злило еще больше, чем предательство и ненасытность Вереев. Если те всячески пытались принудить меня, ругая за непокорство, этот, видимо, был уверен, что я уже сдалась, и можно больше не прилагать никаких усилий.
Я схватила его член ртом так быстро и резко, что король непроизвольно дернулся, пытаясь меня остановить. Но я не сделала ему больно, и даже не пустила в ход зубы, а заглотила его до самого основания, уперевшись лицом в живот. Король с присвистом втянул воздух, а я приподнялась и опять опустилась, пропуская член в самое горло. Еще раз — и король схватил меня за волосы, но тут же отпустил, и рухнул спиной на постель.
С минуту я ласкала его в таком бешеном темпе, что Жозеф давно бы выстрелил, но этот держался. Я следила за ним — внимательно, как за врагом, пытаясь уловить хоть один знак, что разрядка бпизка. Пусть кончит быстро, не доставляя мне особых хлопот. Он кончит, и на сегодня условия договора будут выполнены.
Но король лежал передо мной, отдавшись полностью моей власти, а его член торчал, как каменный. Я переменила тактику и принялась помогать себе руками, но не преуспела ничуть. Еще пара минут — и я вскочила на кровать, пытаясь насадиться на него — может так дело пойдет быстрее, но король схватил меня поперек талии и повалил на постель.
— Решила разобраться со мной быстро и сразу? — спросил он, отбрасывая с моего лица рассыпавшиеся волосы. — Как злобно накинулась… Я думал, ты решила съесть меня живьем, — рука его приласкала мою щеку, шею, сжала плечо, потом легла на грудь, прищипнув сосок.
Я ахнула, а король тихо засмеялся:
— Забыла, что я сказал? Когда ты придешь ко мне, повторю все, что делал с тобой в прошлый раз. И сделаю еще больше.
Я замерла, глядя на него во все глаза, и не понимая, чего он от меня ждет.
— Можешь начать считать, чтобы не было так страшно, — шепнул он, — ты дрожишь, но не надо бояться. Я ведь говорил, что на тебя надо молиться, вот сейчас и начну читать молитву…
Он начал ласкать меня точно так же, как когда нашел меня привязанной — целовал мои губы, щеки, глаза, виски. Я закрыла глаза, чтобы не видеть его. Что ж, придется потерпеть, пока волк не наиграется с добычей, прежде чем запустить в нее клыки.