Не плачь, моя белая птица
Шрифт:
– Ты сказала об этом с горечью?
– Может быть, чуть-чуть.
О большем Сонечка не стала спрашивать. Не стала и Ольга говорить большее. Да и что рассказывать? Сама пока не разобралась толком. Так, одни неясные подозрения и дурные предчувствия.
Глава 31
– Завтра едем на именины, – заявила за обедом Глафира Никитична.
– И я? – не сразу поняла Варя. Не часто её вывозили в гости.
– И ты. Что тут есть ещё кто-то,
Варя опустила голову. Опять дура. Это ощущение не покидало её. Да почему она такая глупая?
– К Ночаевым, – сменила гнев на милость благодетельница и решила продолжить разговор.
– Хорошо, – ответила девушка, чтобы заполнить паузу.
– Там Сонечка гостит.
– Сонечка Левиницкая? – Варя даже руками всплеснула от неожиданной радости.
– Да. Просила за тебя. Очень уж желает свидеться. Так что, готовься.
Готовься… Вечером Варя оглядела свой гардероб. Два платья на выход. Одно серое, второе коричневое. В них она больше похожа на гувернантку.
Может, не зря её наряды такие. И не зря всё чаще она задумывается о том, чтобы изменить свою жизнь. Стать независимой. Хотя, гувернантки не самые независимые люди на свете. Но всё же лучше, чем быть нахлебницей.
Да! Как только разрешится так или иначе ситуация с Агашей, она сделает шаг навстречу своей свободе. Жаль, конечно, оставлять деда Перепёлку. Но тут она совсем бессильна.
Задумчиво погладила ладонью дешёвую ткань. Какое же всё же выбрать? А причёска? Во вдовьем чепчике она точно не пойдёт! Её от этих чепчиков уже тошнит. Надо попробовать самой сделать причёску, раз Агаши нет.
Варя встала перед зеркалом, распустила косу. Шёлковая светло-русая волна заструилась по плечам. Повернулась боком. Длинные.
Волосы – девичья гордость и краса. Как Агаше пережить их потерю? Пройдут годы, прежде чем новые отрастут.
Всё, тряхнула головой. Хватит о грустном. Завтра она увидит Сонечку. Надо выглядеть хорошо. Умелые пальцы стали перебирать пряди. Конечно, неудобно, да и сзади не видно, но руки помнят. Сколько причёсок делали в пансионе девушки друг другу. У Вари всегда хорошо получалось для других, получится и для себя.
Глава 32
– Завидую тебе, – Владимир Осипович и Ливасов незаметно для себя переходили на «ты» после нескольких стаканов крепкого вина. – Нет над тобой никакой руки…
– Какой руки? – не понял Ливасов.
– Власти… Которая рука,.. – Владимир Осипович решил жестами показать, раз уж словами не получилось. Он двумя руками свернул воображаемую шею.
– Ха! Я сам себе господин, – хвастливо закричал Ливасов, подливая в стаканы и мимо красную любимую жидкость.
Владимир Осипович согласно икнул.
Ранее днём он
– Потому что ты один живёшь! – внезапно осенило Владимира Осиповича.
– А на кой мне ещё кто-то нужен? Чтобы в моём же доме у меня тут указывали, как мне лучше, да как надо!
– А Анна?
Ливасов неопределённо махнул рукой, а потом и головой в ту же сторону. Но Владимир Осипович, похоже, понял.
– Мудрый ты человек! Человечище! Дай я тебя поцелую.
– Давай лучше ещё выпьем.
– Наливай!
После очередного стакана мысли Владимира Осиповича продолжили двигаться немного под другим углом.
– А чего ты с Сонечкой… того… шуры-муры, – Владимир Осипович опять обратился за помощью к рукам и жестам.
– Да не в жизнь. Ты что? Что, я не понимаю?
– Смотри! – Владимир Осипович помотал перед глазами приятеля указательным пальцем из стороны в сторону.
Ливасов попытался поймать палец, но промахнулся. Он всхлипнул.
– Ты мне не веришь?
– Верю. Давай наливай.
После очередного выпитого Ночаев долго мотал головой, по видимому собирая остатки разума в одну кучу. Что-то собралось.
– Всё-таки, хороши у тебя гончие.
– Гончие! А кони?
– И кони. Жеребёнок гнедой, ох, хорош!
– У меня всё хорошо. Потому как я хозяин. И всё у меня знаешь где?
– Где?
– Во-о! – Ливасов потряс крепко сжатым кулаком. – А коней я берегу. Да я лучше на… – тут Ливасов прыснул пьяным смехом, – на крепостных буду ездить.
Владимир Осипович прыснул следом.
– Как это?
– Запрягу и поедем.
Ночаев согнулся пополам.
– На мужиках или бабах?
Ливасов недолго думал:
– На девках.
– А хомуты?
– Хомутов у меня нет по размеру. Пока без хомутов.
– Ну-у, – разочаровался Владимир Осипович. – Надо хомуты.
– Пошли, – Ливасов встал, потянул приятеля за руку.
– Куда?
– Запрягать, – и оба едва не повалились от хохота.
Пошли.
Глава 33
– Вот смотри, это цы, это червь.
– Подожди, я уже те забыл.
– Ладно, давай сначала.
Луша и Стёпка сидели на обочине пыльной дороги и чертили на песке буквы. Луша помнила начертания некоторых из них, и теперь свои знания передавала Стёпке. Они не заметили, что за ними уже некоторое время наблюдала Сонечка.