Не плачь, моя белая птица

Бугровская Арина

Нет, на хозяйство ей грешно жаловаться, всё процветает и приносит хороший доход, а вот радости что-то мало.

Подошла к окну. Вдалеке увидела Варю. Вот тоже, судьба подарила крестницу – ни рыба, ни мясо. Собственной тени боится, слова не вымолвит.

Вернулась к столу, позвонила в колокольчик. Тут же вошла новая горничная – цыганка.

– Звали, барыня? – неловко поклонилась та. Поклонилась с такой натугой, словно боялась, что спина в пояснице разломится пополам.

Секунду старая помещица

боролась с желанием подойти к нахалке и переломать ей тут же её хребет, чтобы гнулся шибче, но сдержалась, успеет ещё.

– Позови барышню.

Ерина снова неловко поклонилась, блеснув тёмными глазами и вышла.

– Где куёлда? – спросила Глафира Никитична, как только Варя показалась на пороге.

Девушка секунду находилась в замешательстве, потом резко побледнела, догадалась.

– Агаша, Ваша милость?

Старая помещица не посчитала нужным отвечать.

– Агаша…, – Варя так и не придумала, что ей сказать про Агашу, чтобы отвести беду от неё подальше. И вот теперь нужно на ходу выкручиваться. – Она плоха. Боюсь, что не выживет.

Глафира Никитична задумчиво пожевала губами.

– Не выживет, говоришь? Тогда… пристав может заинтересоваться, вопросы задавать. Если что… нужно сказать… что с чердака свалилась лахудра. Поняла? Ну, иди, когда помрёт – доложишь.

Варя вышла. Помещица вновь позвонила в колокольчик. Снова вошла Ерина. Глафира Никитична некоторое время сверлила её взглядом, решая, какое поручение ей задать.

– Вычистишь весь паркет здесь. И если замечу хоть пятнышко, которое мне не понравится, будешь его вылизывать языком. Приступай.

Паркет девушка ещё ни разу в своей жизни не чистила. Но Ерина не зря в этой усадьбе провела уже несколько дней. И все дни держала глаза открытыми. Поэтому вскоре девушка вернулась в комнату с щёткой, обёрнутой суконной тряпкой и принялась за самый дальний угол.

Когда она нагнулась, из кармана выпала небольшая прямоугольная коробочка. Ерина, кажется, не заметила этого. Зато от зорких, хоть и пятидесятилетних глаз Глафиры Никитичны это не укрылось.

– Эй, девка, подай сюда.

– Что, барыня? – живо обернулась Ерина.

– А то, что ты по моему полу разбрасываешь.

Ерина только тут заметила потерю. Она подняла коробочку, медленно подошла к барыне.

– Это карты. Гадальные.

Глафира Никитична протянула руку. Ерина медленно произнесла:

– Худо будет, если Вы их возьмёте, – и протянула навстречу свою руку с колодой карт, словно предлагая помещице сделать выбор: брать или не брать.

Секунду Глафира Никитична колебалась. Потом опустила руку.

– Гадаешь?

– А как же? Я же ведь цыганка.

– Вот именно, что цыганка. Врёте вы всё, – махнула рукой небрежно.

Ерина на это ничего не ответила, лишь чуть

прищурив глаза на короткое время, пристально вгляделась в лицо барыни, оставив у той неприятное впечатление, что девка увидела чуть больше, чем полагалось простой прислуге.

В тот день вылизывать пятна языком Ерине не пришлось.

Глава 29

– Ванятка! – позвала Дуняша братика.

– Что? Опять?

– Опять, Ванечка. Я бы сама пошла, да сегодня уже была. Боюсь, Лютый меня приметил.

– Ладно, – хмуро согласился мальчуган, и не раздумывая, и особо не тратя время на сборы, тут же побежал по деревенской дороге, по пути черпая босыми ногами пыль, чтобы она стояла коромыслом.

На барском дворе народу полно. Ванятка ловко пролавировал между мужиками и бабами, стараясь не мешаться под ногами, а то ведь могут и наподдать.

Ерины опять не видно.

Дуняша извелась вся. Всё ей кажется, что бьют сестру по щекам и за виски таскают. Даже Ванятка забеспокоился.

Хотя, с Ваняткиной точки зрения, не таковская Ерина, чтобы её били. Но на всякий случай начал строить планы мести.

Например, в его планах он вырос размером с мельницу и отрастил себе огромные кулаки. И закинул зловредную барыню прямо за чёрные тучи, нехай с молниями полетает по всему белу свету.

А Лютый, как увидел такое дело, а потом догадался, зачем Ванятка к нему идёт, размахивая своими здоровенными кулаками, тут же убег с их деревни за тридевять земель. А Ванятка успел догнать его и здоровенной ногой изо всей силы наподдал прям под зад…

Но, планы планами, а пока в ожидании могучего роста приходилось действовать по-другому.

Ванятка уселся в угол двора почти под телегу, чтобы не сильно мелькать перед глазами и осмотрелся.

Какой-то мужичок впрягал лошадку в эту телегу. Ванятка тоже умел это делать. У них дома есть старенькая Седка. Ванятка сам её и впрягал, и распрягал, и в лес за дровами ездил, правда, уже не сам, а с отцом.

Неожиданно мальчугана тронули за плечо. От неожиданности Ванятка вздрогнул и чуть подпрыгнул, оглянулся – Ерина.

Ох, и обрадовался мальчуган. Живая и какбудточки небитая.

– Иди за мной, – шепнула Ерина и быстро направилась к сараю.

Ванятка немного подождал, а потом нырнул за ней в открытую дверь.

– Ванятка, на, суй за пазуху, – Ерина сама сунула ему под рубаху какой-то тёплый свёрток. – У меня всё хорошо. Пусть дома не волнуются и не боятся. Дуняше скажи, чтобы не ревела напрасно. Барыня не такая уж и злющая и меня ещё пальцем не тронула. Пошли, я тебя выведу на другую сторону.

Ерина повела брата в другой конец длинного сарая, отодвинула неприметную досточку, открывая лаз.