Не по плану
Шрифт:
— Что тут скажешь? Всего один вечер в твоем обществе, и я пропала, — поддразнила его она.
Дамиано рассмеялся.
— Неудивительно. Пойдем, я распорядился принести нам напитки.
За входной дверью дома открывался просторный внутренний двор. На верхних этажах располагались балконы, и это напомнило Лили марокканские риады, что, в свою очередь, пробудило воспоминания о другом периоде ее жизни (Прим. традиционный марокканский дом или дворец. Риады обычно имеют внутренний дворик с садом, откуда естественный свет проникает во все комнаты дома). Она помотала головой
— Красивый дом, хотя совсем не такой, каким я его себе представляла, — присаживаясь, сказала Лили.
Дамиано ей улыбнулся и устроился в единственном стоящем рядом с ней кресле.
— Благодарю. Должен сказать, ты тоже совсем не такая, какой я тебя представлял.
— Мне ужасно любопытно… Как ты узнал, кто я? — спросила она.
— Ну. Несколько недель назад до меня дошла информация о рыскавшем у меня на заднем дворе наемнике. Имя Марсель Де Сант было мне хорошо известно, и когда я упомянул его в разговоре с моим новым другом, Анатолием Станковским, он много чего о нем рассказал. Также он многое рассказал и о напарнице Де Санта, с которой тот орудовал в Африке. Об одной рыжей озорнице, которая вместе с Де Сантом украла кое-что из дорогих ему вещей. Надеюсь, ты понимаешь, что у него на тебя целое досье. Я видел много твоих фотографий. И очень обрадовался, когда выяснилось, что тогда на вечеринке был всего лишь парик, — заявил он ей.
— Если бы я знала, что ты так хорошо осведомлен о моей внешности, я бы его не напялила.
— Ну, это ведь не визит вежливости, верно? Давай перейдем к делу, — предложил он и щелкнул пальцами.
К ним подошел дворецкий и разлил по бокалам «Мимозу».
— Ладно, во-первых, ты был прав, у нас к тебе нет никаких претензий. Мы оказались на той вечеринке не ради тебя. Нас интересовал только Станковский. Ты устроил засаду, схватил нас, сломал мне пальцы. Мы нанесли тебе ущерб лишь тогда, когда попытались сбежать. Мы не стали сводить счёты. Даже не предприняли попыток. Согласен? — спросила она.
Дамиано сделал глоток из своего бокала.
— Ну, вы нанесли ЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ ущерб, когда сбежали.
— Мы удирали. Это твои люди повзрывали всё к чертям своими базуками!
— Это как посмотреть. И да, ты права. Я поймал вас лишь в качестве одолжения Станковскому. Когда вы сбежали, я не планировал вас преследовать. На самом деле, я приехал в Майами, чтобы скрыться от вас. И был очень удивлен, когда ты сказала, что вы здесь.
— Я просто хочу раз и навсегда это прояснить. Если из этой встречи больше ничего не выйдет, то по крайней мере, между нами будет официально объявлено о прекращении огня. Перемирие, — закончила она.
Дамиано долго и пристально на нее смотрел, и, хотя Лили держалась совершенно спокойно, всем своим видом излучая уверенность, силу и угрозу, она нервничала. Может, ей стоило одеться поизысканней и соблазнить его? Может, ей не следовало быть такой прямолинейной.
— Не знаю, дорогая, он кровожадный наркобарон. Возможно, ты только что спровоцировала его показать тебе, что любые перемирия с ним возможны
Пожалуй, Кингсли, был прав. Лили знала, что в основном склонна к решительным действиям, а некоторых мужчин необходимо брать хитростью.
— Нет. Он зауважает тебя за то, что это ты к нему пришла. Меня он бы убил. С Лоу — даже не потрудился бы встретиться. А тебя он мучил. Пытался запугать. И все же ты ему позвонила и пришла в его дом. Смелый шаг. Он будет относиться к тебе как к равной. Отличная работа, дорогуша.
Ей бы и в голову не пришло, что Марк когда-нибудь скажет ей нечто ободряющее, но его слова подействовали на нее словно разряд дефибриллятора. Раз уж Марк решил, что это хорошо, что это было смело, значит она сделала правильный выбор.
— За перемирие, — произнес Дамиано, подняв бокал с шампанским.
Лили улыбнулась.
— Видишь? Я знала, что ты не полный мерзавец, — сказала она ему.
Он рассмеялся.
— Ты мне все больше и больше нравишься. Ладно, мисс Лили, ты вырвалась из моих когтей, простила меня за то, что я тебя пытал, пришла ко мне домой и объявила мне о том, что у нас перемирие. Что дальше? — спросил он.
— Анатолий Станковский планирует тебя убить и завладеть твоей нарко-империей.
Дамиано замер. Дворецкий наполнил его бокал и, торопливо извинившись, поспешил в дом. Лили спокойно ждала, что скажет Дамиано.
— Сделать это будет довольно сложно. Кроме того, даже если он до меня доберется, есть много других желающих занять мое место. Мой брат Гильермо руководит всеми моими... — заспорил было он.
Лили подалась вперед и, вытащив из заднего кармана листок бумаги, демонстративно его развернула.
— Сводный брат. Гильермо «Мемо» Ледо. На четыре года старше тебя. Отвечает за каждую унцию кокаина, проходящую через Центральную Америку. Анатолий Станковский начал ему платить еще за два месяца до того, как связаться с тобой, — выпалила она, прочитав записи Кингсли.
Дамиано нахмурился.
— Бедный Мемо. Он никогда меня не любил. Не могу сказать, что буду по нему скучать, — вздохнул Дамиано. — Но он не единственный. Есть куча других.
— Большинство из них либо уже куплены, либо жить им осталось совсем недолго. Этот человек замышляет переворот у тебя на заднем дворе. Я пытаюсь его предотвратить.
— И почему же? Я причинил тебе боль, у тебя нет причин делать мне одолжения. Убьет меня Станковский или нет, это не должно иметь для тебя никакого значения. Собственно, ты вообще могла ничего мне не говорить, он бы меня убил, и перемирие было бы не нужно, — заметил Дамиано.
— Я понимаю. У меня свои счёты со Станковским. Как по мне, уж лучше, чтобы ты остался жив и стал его сильным врагом, а не точил на меня зуб, или, еще хуже, умер и не принес мне никакой пользы, — объяснила она.
— Теперь я понял. Значит, это всё же не бескорыстный визит.
— Нет. Может, я и не убийца, но все ещё наемник. И даром ничего не делаю.
— Итак. Давай посмотрим, правильно ли я понял. Ты хотела заключить со мной перемирие и предупредить меня о предполагаемом заговоре Станковского, чтобы, когда разберешься со Станковским, тебе не пришлось иметь дело со мной, — предположил он.