(Не)приемный папа

Бран Ева

Пока соображаю, как поступить, возвращается Варя.

– Вот! – радостно тычет мне под нос гибрида из снежного человека и Акбара.

– А чего у медведя передние лапы такие длинные? – смеюсь.

– Чтобы по деревьям удобнее было лазить.

– Ты знаешь, я склоняюсь к тому, что твой зверь больше похож на гориллу. Если бы не круглые уши. Над достоверностью надо ещё поработать, но ты молодец. Завтра слепишь для меня лисичку? – улыбаюсь. Помню, что психолог советовал говорить с девочкой честно и открыто. Для Вари это важно.

– Слеплю! – бодро кивает она, совершенно не обидевшись на мои слова

про сходство.

– Отлично! Чем больше практики, тем круче будет результат.

– Тётя Ксюша мне тоже самое сказала.

Жалею, что нельзя с дочкой в подвижные игры поиграть. Она их любит, но врач пока запретил. Да и Ксюшу можно было бы втянуть. А так придётся искать другие методы раскрепощения, без пособничества Вареника.

Мы ужинаем салатом из свежих овощей и запеченным мясом индейки с пюре. Всё максимально нежирное. Мне даже на руку такая диета. Быстрее физическую форму восстановлю. А потом пьём чай с полезными сладостями. Специально своим девочкам привожу пастилу и зефир домашнего производства.

Ловлю на себе воровитые взгляды Ксюши. В этом вся она. Как только людей меньше стало, сразу немного отмерла. Появляется надежда, что я себя просто накрутил.

– Всё было очень вкусно, - хвалю девочек.

– Мы с тётей Ксюшей вместе готовили! – хвалится Варя. – Она меня учила.

– Теперь я уверен, что не умру с голоду. У меня появилось сразу две хозяюшки, - подмигиваю Варенику.

??????????????????????????- Мы не дадим тебе голодать, - кивает она с серьёзным видом. И впервые Ксюша открыто смеётся в моём присутствии.

Глава 18

Ксения

Когда Димины родители уезжают, вздыхаю с облегчением. Всё время чувствовала себя не в своей тарелке в их присутствии. Не знала, как себя вести. Я ещё и не хозяйка в доме и не обычный гость. В каком-то подвешенном состоянии без определённого статуса.

Зато наслаждаюсь общением с Варей. Тем более, по большей части мы с ней предоставлены друг другу. Дима пропадает на работе. Возвращается поздно вечером уставший. Неудобно его напрягать и требовать внимания к своей персоне. Я не представляю, какие мысли у него в голове. Только благодарность за спасение дочери? Он ведь сам сказал… Хотя до этого его слова об операции... Я запуталась, потерялась!

Ведь в остальное время Дима ведёт себя отчуждённо. Ко мне не заходит, не ищет возможности поговорить, обнять, поцеловать. Вечерами в своей постели чуть не плачу. Мне хочется, чтобы он к себе прижал. Почувствовать его тепло, его дыхание, окунуться в его запах хочется. Но я не решаюсь ему об этом сказать. Навязываться боюсь. Наверное, такое положение вещей его полностью устраивает.

Пару раз порываюсь плюнуть на всё и пойти к нему в спальню. Подхожу к двери и замираю, слушая гулко бьющееся сердце. Не готова вот так мужчине предложить себя. Да и всё ещё стесняюсь своего внешнего вида. Хоть я немного и поправилась, но на животе по-прежнему безобразный шрам тёмным рубцом выделяется.

Днём нахожу отдых в общении с Варежкой. Дима установил во дворе качели, и я беру плед и катаю девочку. Потом мы лепим снеговиков, гуляем с Акбаром. Варя в восторге, каждый раз, когда он ей послушно палку приносит.

Первое время родители здорово помогали, конечно.

У меня не хватало сил уделять много времени ребёнку. Я чувствовала ужасную слабость и уже к обеду валилась с ног. Но недели через две хорошего питания и покоя, полностью пришла в себя. Вот тогда-то меня и начали посещать назойливые тревожные мысли о Диме и наших с ним отношениях.

А сегодня я с особым трепетом ждала его возвращения. Теперь в доме нет его родителей. Наберусь ли я смелости поговорить с ним, прижаться к нему? Вспоминаю наши немногочисленные поцелуи, и в жар бросает. Еле удаётся сосредоточиться на приготовлении ужина. Смешно, но за мной сейчас Варя присматривает. А у меня всё из рук валится.

В итоге накручиваю себя к вечеру основательно. И Дима ещё подливает масла в огонь, появляясь на кухне без майки. Впервые вижу его обнажённый торс. Разноцветное полотно татуировок тянется от запястий к плечам, уходя частично на спину и грудь. Яркие цветы, черепа, оскаленные морды животных. Я, как зачарованная скольжу взглядом по его телу. Сама пугаюсь того, как откровенно его разглядываю. Хорошо, что Дима в этот момент занят – достаёт из холодильника сладости.

Любуюсь рельефом его мышц, наслаждаясь совершенством тела. Даже в своих фантазиях не представляла его таким красивым. Волоски по всему телу дыбом становятся.

«Подойди ко мне, прикоснись и дай мне прикоснуться, поцелуй, обними!» - Кричу мысленно. Но он не делает этого. Чувствую, как стоит за моей спиной. Сердце заходится в бешенном ритме. Я жду, но ничего не происходит. Он молча дожидается возвращения Вари.

Хочется взвыть от разочарования и обиды, но я сдерживаюсь. Невольно начинаю думать, как быть дальше. Мама сдала квартиру на год с одобрения Димы. Так было выгоднее. Значит, уйти нам некуда. А жить с ним в одном доме в качестве няни для Вари я не готова. Просто с ума сойду!

Я согласилась на эту должность находясь замужем, зная, что буду покидать Димину территорию, как только он вернётся с работы. А сейчас не смогу так.

Как только они с Варей уходят, чтобы провести время вместе, я быстро убираю со стола и несусь к себе. Сворачиваюсь в постели калачиком и реву. Мне просто необходима разрядка.

Успокаиваюсь нескоро. Дима уже успел Варежку уложить. Сказки на ночь она признаёт только от него. Слышу, как дверь в его спальню хлопает, и натягиваюсь в струну. Пытаюсь решиться на что-то. Долго, мучительно, выгрызая себя изнутри. Кидаюсь к шкафу, лихорадочно роюсь в нём, выбирая самый красивый комплект белья. В жар бросает от мысли, что всё это мне Дима сам покупал. Облачаюсь в вишнёвый почти невесомый комплект, который затейливой паутинкой ложится на тело. Сейчас даже сама себе нравлюсь. Если бы не шрам... Накидываю лёгкий шёлковый халатик и шагаю за дверь.

В итоге моей смелости хватает на то, чтобы выйти в коридор и замереть там истуканом. Почему так страшно? Не покусает же меня Дима, в конце концов. Но не этого я боюсь. Мне страшно услышать, что я ему нужна только в качестве няни. Увидеть в глазах, что не любит, а испытывает лишь благодарность. Недостаточно мне её! От него недостаточно…

Пока слушаю гулко бьющееся сердце и метаюсь в раздирающих на части мыслях и эмоциях, не улавливаю Димины шаги. Дверь передо мной распахивается настолько внезапно, что я вздрагиваю.