(Не)приемный папа
Шрифт:
Выскакиваю в коридор и зову медсестру. Меня тут же выпроваживают из палаты, где начинается суета. Сажусь на скамейку в коридоре и просто жду. Мне кажется, что в камень превращаюсь, так напрягаются мышцы. Она пришла в себя… она будет жить.
Выдыхаю резко, ощущая, как обруч, сдавливающий последнее время грудную клетку, немного ослабевает. Врач выходит, спустя полчаса.
– Она вас хочет видеть, - улыбается.
Срываюсь и заскакиваю в палату. Все трубки убрали, оставив только капельницу. Стою молча, ожидая, пока медсёстры выйдут.
Тону в синеве глаз. Таких родных, любимых, необходимых. Ксюша молчит, окатывая меня волной разнообразных эмоций. Они так быстро сменяются, что основную уловить не могу. Да это и не нужно. Самого колбасит, топит, утягивает в водоворот.
Медленно подхожу к кровати и опускаюсь перед этой отважной, самоотверженной женщиной на колени. Утыкаюсь лбом в её плечо и надрывно дышу. А она запускает дрожащие пальцы мне в волосы. Чувствую, насколько рука слабая, каких усилий стоит этот жест моей невероятной женщине. Ловлю её пальцы, переплетая со своими и целую.
– Спасибо, - выдыхаю. Не понимаю, что ещё можно сказать, но знаю, что Ксюше слова не нужны. Она меня всегда читала, чувствовала…
– Как Варенька? – шепчет скрипучим голосом.
– Всё хорошо. Не напрягай себя. Просто поправляйся.
– Ты похудел, - шепчет эта невероятная женщина. В таком положении о других думает.
– Это дело поправимое. Откормишь, - смеюсь.
– Дай, пожалуйста, телефон, - просит она.
Еле удерживает в дрожащих пальцах тонкий гаджет. Включает и тяжело вздыхает.
– Ксю?
– Мама, - шепчет она. – Мамочка приехала, а Костя её из дома выгнал. Рассказал о том, что я стала донором, и даже адрес больницы не дал, - по щекам Ксюши начинают катиться слёзы. – Надо ей позвонить, - она лихорадочно тыкает в экран гаджета.
– Он козёл, маленькая, - ловлю её руку и глажу по голове. – И это ещё слишком мягко сказано. Успел познакомиться, - поясняю, когда Ксюша дарит вопросительный взгляд. – Где твоя мама? Я привезу. Ты позвони, успокой и скажи, что я за ней приеду.
Ксюша диктует адрес и с мольбой смотрит на меня.
– Не говори ей про ребёнка. Если она не знает, то не говори.
– Хорошо, маленькая. Отдыхай.
Оставляю Ксюшу и иду за одеждой. За руль не сяду – я не кретин. Вызываю такси, объясняя маме ситуацию на ходу, и мчусь за будущей тёщей.
Женщина встречает меня на пороге квартиры. Благо живёт на первом этаже, поэтому кое-как дохожу. Пытаюсь сделать вид, что всё в порядке, но на лбу испарина выступила и это замечают.
– Вы Дмитрий? – интересуется женщина, смотря с тревогой. Такие же глаза как у Ксюши. – Галина Алексеевна, - представляется маленькая сухонькая женщина с печальными васильковыми глазами.
– Очень приятно. Я вас отвезу в больницу, - киваю, делая несколько глубоких вдохов.
– Вам нехорошо? – тут же всполошилась женщина, заглядывая мне в лицо.
– Всё нормально. Пойдёмте. Нас ждёт такси.
Садимся
– Ксюша мне всё рассказала, - она первая разрывает вязкую тишину, нарушаемую только шумом мотора. – И я понимаю её поступок. Только душа болит за мою девочку. Костя обозлён. Он сказал, что на порог её больше не пустит. Что я вырастила распутную предательницу, - Галина Алексеевна всхлипывает.
– Я успел познакомиться с Костиком, - хмурюсь, вспоминая это недоразумение. – Впечатление он оставляет отвратительное. Мне кажется, Костя никогда не любил Ксюшу. Такие люди, кроме себя вообще никого любить не способны.
– Почему вы так решили?
– Потому что он требовал родить, зная, что Ксю может умереть. Она вскользь упоминала, никогда не жаловалась, вы не подумайте. Просто у меня есть глаза, уши и анализировать я умею. Костик сделал из неё запуганную, неуверенную в себе тень. Рядом с любящим мужчиной женщина никогда не будет так выглядеть.
– Вы так ласково говорите о моей девочке, - Галина Алексеевна пристально смотрит мне в глаза. – Любите, - делает вывод.
– Люблю, - не вижу смысла отпираться. – Уже несколько месяцев прошу от мужа уйти, а она всё в семью с ним играет. Такой порядочной женщины я ещё никогда не встречал.
– А она вас? – тихо спрашивает женщина.
– Как-то обмолвилась, что влюбилась с первого взгляда, - хмыкаю. – Но потом бегала от меня, как заяц.
– Возможно, не так говорили?
Пожимаю плечами и вздыхаю.
– Думаю, Ксю просто боялась довериться.
– Ксю… - Галина Алексеевна задумчиво улыбается. – Её так только покойный отец называл.
В машине снова тишина воцаряется. Думаем, каждый о своём до самой больницы. А потом женщина готова буквально на бег сорваться, но только из меня сейчас спринтер такой себе.
– Дмитрий, что с вами? – повторяет свой вопрос Галина Алексеевна, замечая, как меня пошатывает.
– Сердце. Плохо стало, когда про Ксюшу узнал. Врач строго-настрого запретил вставать, но я не мог всё так оставить. Если он узнает, что я уже по городу круги наматываю, то самолично убьёт, - смеюсь.
– Ох, - Галина Алексеевна останавливается и качает головой.
– Только Ксюше не говорите. Не нужны ей сейчас лишние волнения.
– Да-да, конечно, - женщина кивает, максимально замедляя шаг.
Довожу её до палаты, а сам к дочери иду. Ни к чему им сейчас третий лишний. Думаю, Ксюше о многом нужно с мамой поговорить.
Варя спит, поэтому просто сижу рядом. Отпускаю маму домой, уверяя, что теперь сам справлюсь.
– Тебе тоже отдых нужен. Не девочка уже, - пытаюсь выгнать родительницу. – Да и папа может начать волноваться. Ему нельзя, ты же знаешь. Мне уже лучше.