Не родись красивой, или Точка опоры
Шрифт:
– Я тоже так думаю, - согласилась я.
– В таком случае скажите, во сколько вы будете завтракать?
Я прикинула.
– Скажем, в половине девятого.
Женщина почтительно наклонила голову.
– Вам удобней завтракать в своей комнате или в столовой?
– В своей комнате.
Возражений не последовало и в этот раз.
– Обедаем мы в три часа, - продолжала домоправительница. Насколько я понимаю, так звучит ее официальный титул. – Ужинаем поздно, часов в девять. Впрочем, если у вас есть свои пожелания, мы их
– Никаких пожеланий, - отказалась я. – Я думаю, мне дадут на кухне бутерброд, если я проголодаюсь раньше времени.
Марья Гавриловна вежливо улыбнулась.
– Разумеется, - заверила она меня. – Все что вы захотите и в любое время.
Я глубоко вздохнула. Не дом, а санаторий повышенной комфортности. Век бы отсюда не уходила. А придется ведь…
– Я вам еще нужна? – спросила меня домоправительница.
Я хотела спросить, сколько человек работает в доме, но передумала и не спросила. Мое любопытство выглядело бы подозрительным, а если учесть, что и сама я особа в высшей степени подозрительная…
Я улыбнулась и сказала:
– Спасибо, я все поняла.
Марья Гавриловна еще раз вежливо наклонила голову и бесшумно растворилась в необъятных просторах дома.
Интересно, как ей удается передвигаться бесшумно на таких высоких каблуках?
Я нашла свои сапоги, вычищенные столь же добросовестно, как остальные мои вещи, влезла в них и отправилась на прогулку.
Сегодня двадцать первое февраля. И ровно пять дней назад я появилась возле этих железных ворот. Села на рыхлый снег и приготовилась к смерти.
Дрожь пробрала меня при этом воспоминании.
Двор перед домом был довольно пустынным. Возле забора торчали заснеженные кусты сирени, стояла одинокая скамейка, а больше в наличии ничего не имелось. Очевидно, над внешним видом двора дизайнер не работал, а у самой Эллы фантазии на большее не хватило.
Впрочем, и так неплохо. Места много, можно играть в разные подвижные игры: например в теннис, или в бадминтон, или в футбол.
Я нажала на кнопку, светившуюся кровавым светом. Железная калитка с щелканьем открылась, и я вышла на территорию поселка.
Дорога между домами довольно широкая, только вот чистить ее никто не собирался. Посреди тающего бурного снега пролегала двусторонняя колея, по которой и выезжали дорогие иномарки здешних обитателей. Впрочем, люди они оказались предусмотрительные и запаслись внедорожниками.
При слове «внедорожник» я внезапно вспомнила реплику одного японца, побывавшего на выставке российского автомобилестроения. Наши машины, если я правильно вспоминаю, были представлены исключительно вездеходами на гусеничной подошве. Выглядели модели весьма грозно и эффектно, и предлагались для использования на любой пересеченной местности. Так вот, один рядовой японец, осмотрев экспозицию, сказал следующее: «Странные люди, эти русские. Вместо того, чтобы построить нормальные дороги взамен плохих, они изобретают машины, которые могут по ним ездить!»
Тут
Ура!
Еще немного, и я вспомню все. Вспомню свое имя, узнаю, где я жила, узнаю, почему я оказалась в этом поселке…
Господи, скорей бы!
Но тут я вспомнила рецепт бывшего военного хирурга и постаралась не зацикливаться на достигнутом успехе. Саша сказал, что чрезмерные усилия могут привести к обратному результату.
Я медленно побрела по дороге, с интересом рассматривая крыши особняков, видневшиеся из-за забора.
Коттеджи были славные. Двух-трех этажные, сложенные из уютного красного кирпича, напичканные современной техникой и электроникой, снабженные системой защиты и сигнализацией…
Чувствовалось, что здесь живут отнюдь не сиротки. В социальном смысле этого слова. Кто из соседей в каком доме живет, я не знала. Поэтому шла вдоль дороги и строила предположения.
Вот в этом роскошном трехэтажном коттедже с кокетливыми дверными ручками на входных дверях живет, наверное, успешная и богатая Виктория Грачева, издательница нескольких глянцевых дамских журналов.
Вот в этом строгом двухэтажном доме обитает, очевидно, бывший военный хирург Саша с трудной мужской судьбой.
Вот в этом доме, где на калитке расположена ручка в виде львиной головы…
Тут я остановилась, потому что наружу вышла та самая хлопотливая девушка, которую я видела раньше. Как и тогда, девушка вытащила наружу какой-то половичок и принялась яростно лупить по нему веником.
– Здравствуйте! – сказала я громко.
– Ой!
Девушка вздрогнула от неожиданности, но тут же пришла в себя и приветливо улыбнулась мне.
– Здрасте!
– Вы здесь работаете? – спросила я, останавливаясь рядом.
– Здесь, здесь, - охотно подтвердила девушка. Она выглядела милой и доброжелательной, портила ее только готовность к мгновенному испугу. Очевидно, это привычная манера поведения людей, не имеющих московской прописки или регистрации.
– Вы приезжая? – спросила я доброжелательно.
Девушка стрельнула по сторонам испуганным взглядом.
Была она темноволосой, пухленькой и славной. Над верхней губой у нее явственно пробивались темные усики.
– Да вы не бойтесь! – поспешила я успокоить свою визави. – Я же не милиционер.
– Совсем одолели, проклятые! – в сердцах созналась девушка и тут же снова испуганно замолкла.
– Достают? – спросила я сочувственно.
Девушка махнула рукой.
– И не говорите! Проходу нет! Добро бы за порядком следили, а то ведь им только денег нужно! Не напасешься на проклятых!
Легкий говорок убедил меня в том, что девица «не местная», как любят выражаться попрошайки в метро.
Стоп! Я снова что-то вспомнила! Но девушка не дала мне сосредоточиться на воспоминаниях.