Не самый плохой человек
Шрифт:
– И пожить у тебя какое-то время, – добавил Юра.
Феликс снова сел и развел руками.
– Слушай, Четвертачок, у меня тут тоже неспокойно – участковый зачастил, вопросы всякие задает. Давай так: двести рублей, одежда и пристрою тебя куда-нибудь?
– Куда?
Феликс пожал плечами.
– Надо подумать.
– Думай.
Юра поудобнее устроился в кресле и закрыл глаза. Феликс вышел на балкон и сменил желтое полотенце на красное.
***
– Искала она, искала, а оказалось, что
– Гена понравился? – уточнил Саша.
– Фильм. И Гена тоже – он такой нелепый и беззащитный.
Лариса отправила в рот ложку супа и подмигнула отцу. Саша озадаченно почесал бровь.
– Тебе нравятся нелепые и беззащитные?
– Пап, ты что, с Урала?! Это ж кино! А в кино совсем не как в жизни!
– А почему с Урала?
– Да это из фильма! – отмахнулась дочь.
– Из какого фильма? – не понял отец.
– Из этого самого, про который я тебе только что рассказывала! «Самая обаятельная и привлекательная»! Ну ты чего, пап?!
Капа поставила перед ней тарелку с картофельным пюре и котлетой. Дочь схватилась за вилку.
– Да не торопись ты так!
– Мам, мне еще с Галей надо увидеться, мы с ней брейк-дансу учимся!
– Так я не понял, а почему с Урала? – продолжал недоумевать Саша. – Там что, не люди живут? Я в Свердловске был в командировке – так могу сказать, что замечательные люди там.
Лариса закатила глаза.
– Пап, повторяю: эта фраза из фильма.
– Но можно хотя бы узнать, в каком контексте прозвучала эта фраза?!
Саша начал заводиться. Капа поставила перед ним кружку с чаем и положила руку на плечо.
– Сходим в кино и сами узнаем.
– Во-во! – поддакнула дочь с полным ртом. – Сходите сами и не приставайте!
Саша громко размешал сахар.
– Капа, в воскресенье идем в кино на этот фильм! И не обсуждается!
Лариса хихикнула, а Капа с улыбкой развела руками.
– Как любит говорить Ашот: мужчина говорит – горы молчат. Идем в кино.
Лариса быстро доела, поблагодарила и убежала одеваться.
– И когда только все успевает: и учиться на отлично, и портвейн в Ленинграде попить, и в кино сходить? Теперь вот брейк-данс какой-то, – задумчиво спросил Саша.
– Еще английский учит самостоятельно, – добавила Капа. – Разносторонняя. Ты не рад?
– Рад, конечно. Интересно, куда поступать собирается? Не говорила еще?
– Вроде, в педагогический. Вместе с Галей Соколовой.
В прихожей зазвонил телефон. Лариса зашла в кухню, шурша по линолеуму длинным телефонным проводом.
– Из милиции звонят. Взрослых просят. Кто из вас взрослый?
И, вручив телефон отцу, присела на табуретку рядом с матерью.
Саша слушал
– Понял. Будем бдительны и будем звонить. До свидания.
Вернув трубку на аппарат, он задумчиво потер подбородок.
– Что?! – в один голос спросили жена и дочь.
– В общем, Лара, сидишь дома сегодня.
Лицо дочери вытянулось от удивления.
– Почему это?
– Звонил Холмогоров, тот самый лейтенант. Уже старший лейтенант, точнее. Сказал, что из здания суда сбежал Четвертазин. Помните такого?
Разумеется, они помнили.
– И как ему удалось? – спросила Капа. – У них там день открытых дверей?
– Не знаю. Попросили быть бдительными и звонить в случае чего.
– Что значит «в случае чего»? – не поняла дочь. – Они думают, он будет мстить?
– Не факт, но решили предупредить. Мы все-таки способствовали его аресту самым непосредственным образом.
– А не надо в чужие машины садиться и гвоздями угрожать! – возмущенно воскликнула Лариса. – Почему я должна из-за него менять свои планы?!
Капа поставила телефонный аппарат перед ней и вручила трубку.
– Звони своей подружке и скажи, что не придешь. В подробности не вдавайся, просто скажи, что не можешь. Уроки делаешь, например.
– Я уже сделала!
– Значит, будешь делать впрок! На год вперед! – рявкнула Капа. – Звони, я сказала!
– Папа, скажи маме!
– Что я должен сказать маме?! Что она права?! Звони!
Лариса под требовательным родительским взглядом опустила голову. Спустя полминуты гнетущей тишины палец дочери нехотя закружил телефонный диск.
***
Юра надавил на кнопку звонка.
– Кто? – спросил женский голос.
– Здравствуйте! Я по объявлению! Вы продаете арифмометр «Феликс»?!
Дверь открылась. Увидев хозяйку, Юра сразу понял, что подразумевал Феликс под словом «женщина-вамп». Было, определенно было в образе этой тридцатилетней женщины что-то роковое: эти стриженные под каре иссиня-черные волосы, сильно подведенные глаза, ярко красные губы и короткий шелковый халат, едва прикрывающий красивой формы бедра. Красотка сжимала тонкими пальцами мундштук с дымящейся ментоловой сигаретой и внимательно смотрела на гостя.
– Арифмометр «Феликс», – повторил Юрий. – Мне для коллекции. Здрасьте.
Хозяйка распахнула дверь и сделала пригласительный жест. Юрий шагнул через порог и оказался в совершенно другом мире с серым обоями с черными магнолиями, линолеумом с затейливым рисунком и замысловатым абажуром. В большом, во весь рост, зеркале отражалась часть убранства гостиной: софа с изогнутыми ножками, старинный секретер со множеством ящичков и желтый торшер.
– Я от Феликса, – сказал Юра.
– Я так и поняла. Раздевайтесь.