Не самый плохой человек
Шрифт:
Юра снова посмотрел на пустые бельевые веревки на балконе, означавшие, что Феликса нет дома.
Он вздохнул. Эх, не в те «Жигули» он тогда сел, не в те! Надо было просто где-нибудь спрятаться и переждать, а не набиваться в попутчики к незнакомым людям. Да и с гвоздем перегнул. Но это не значит, что он сделал бы что-то ужасное той комсомолке. Он просто хотел попугать, чтобы были сговорчивее, а они его отправили с сотрясением мозга в тюремный лазарет. Негуманная семейка. Хорошо, что свидетельствовать против него
К дому подъехала грузовая машина с тентом. Из кабины вылезла молодая женщина в белой шапке с помпоном, обогнула машину и постучала по борту.
– Уснули там, что ли?! Приехали!
Брезентовый полог откинулся. Высунулось лицо забулдыги.
– Что, приехали, хозяйка?
– Приехали! Вылезаем!
Из кузова выбрались четверо, все маргинального вида. Они выстроились перед ней, словно солдаты на построении перед офицером.
– В общем так, ребятки. Выносим бережно, аккуратно. Если поцарапаете, лак повредите или еще какую-нибудь гадость сделаете – про водяру можете забыть.
– Уж больно ты строга, хозяюшка! – подмигнул один.
– А с вами по-другому нельзя! За мной!
Грузчики, гуськом проследовав за ней, скрылись в подъезде. Юра, чувствуя, что коченеет, стал притоптывать и размахивать руками. После десяти минут энергичных взмахов, он почувствовал, что немного согрелся. Оглядевшись по сторонам, подошел к грузовику.
– Друг, сколько времени? – спросил он водителя.
Тот, пыхнув сигаретой, посмотрел на приборную панель.
– Двенадцать. Без четверти.
– Спасибо.
Юра вернулся к дереву. Через пять минут из подъезда вышла та самая женщина в шапке с помпоном.
– Ребята, только не поцарапайте! – взмолилась она, придерживая дверь.
В глубине подъезда послышалось громкое:
– Осторожно, ступень!
Женщина издала душераздирающий вопль и отскочила в сторону. Из подъезда, обдирая лакированные бока, вылетел платяной шкаф. Он остановился на ребре ступени и закачался, грозя соскользнуть на тротуар. Выскочившие грузчики еле успели его придержать.
– Да как так-то?! Ты куда смотрел?!
– У меня глаз на затылке нет!
– Я же предупреждал, что там ступень!
– Поздно предупредил!
Женщина провела рукой по царапинам и протяжно завыла. Один из грузчиков сделал попытку успокоить:
– Хозяйка, да все путем! Лакирнуть немного, а заднюю стеночку молоточком прибить можно.
Женщина гневно сверкнула глазами:
– Тебе бы только лакирнуть, алкашня! Это тебя надо молоточком!
Грузчик обиделся.
– Женщина, держите себя в руках. А то ведь мы сейчас развернемся и пойдем.
Спитые лица его товарищей выражали полную солидарность.
– Грузите. Только осторожнее. Минус один черпак, – обреченно сказала женщина.
– В смысле?! – в один голос возмутились
– А как вы хотели?! Или вообще ничего не получите! – снова рассердилась она.
Грузчики, ругаясь, погрузили шкаф в высокий кузов, на этот раз без приключений. Женщина села в кабину, и грузовик отъехал от подъезда.
– Гражданин, дайте пройти, – раздалось за спиной.
Юра, узнав голос, опустил воротник и обернулся.
Феликс являл собой образец благополучия: хорошая дубленка, ондатровая шапка, утепленные джинсы и высокие ботинки на толстой подошве.
– Здорово, Феликс!
– Четвертачок, ты?! – удивился барыга и сосредоточил взгляд на его арестантской обуви.
– Я. Поговорить надо. Давай к тебе зайдем.
Феликс беспокойно мотнул головой.
– Нельзя ко мне.
Но Юра не для того мерз столько времени, чтобы просто уйти.
– Между прочим, Феликс, ты сейчас на свободе только благодаря мне!
– В смысле?
– Разговор долгий. Не пустишь – вернусь с милицией, мне терять нечего.
Феликс недовольно цокнул золотой фиксой.
– Ладно.
Оба зашли в подъезд и поднялись на последний этаж. Феликс отпер четыре замка и впустил его в прихожую с большим зеркалом и пестрым бамбуковым панно.
– Я слушаю.
– Дай хоть согреться!
Юра сбросил тулуп прямо на пол.
– Чую, разговор долгий будет, – вздохнул барыга.
– Правильно чуешь!
Юра скинул ботинки. Феликс снял дубленку и разулся, затем вышел на балкон и повесил на веревку желтое полотенце. Вернувшись в комнату, он увидел, что гость уже сидел в глубоком велюровом кресле, с наслаждением вытянув к батарее замершие ноги в дырявых носках.
– Так что ты хотел сказать, Четвертачок?
– Видак, который ты мне продал, помнишь? Оказывается, он из квартиры первого секретаря райкома комсомола. А ты мне что сказал? Что он из квартиры барыги, который в милицию никогда не сунется. И как так получилось?
Феликс опустился на диван. Запустив пятерню в густые темные волосы, он молчал. Судя по всему, он сам был шокирован новостью.
– Как так получилось? – повторил Юра. – Я год копил со своей нищенской зарплаты, хотел бизнес маленький сделать – по рублю с молодняка стричь, а теперь, оказывается, я грабанул комсомольского вожака?
– Понятия не имею. Меня самого подставили. И что ты сказал следователю?
– Сказал, что купил у какого-то грузина на центральном рынке. Грузина не помню.
– Молодец! А как ты здесь оказался?
– Сказал, что утюг дома забыл выключить, меня и отпустили.
– А если серьезно?
– А если серьезно, сбежал с предварительного заседания суда.
– Силен! И что ты хочешь?
– Я хочу пожрать, помыться и поспать. Ты мне должен.
– Без проблем! – с готовностью ответил Феликс и встал.