Не считая собаки

Уиллис Конни

Нет, это не может быть Верити. За это время никак не успеть в беседку и обратно, а тем более в будущее.

– Кто там? – шепнул я в замочную скважину.

– Верити, – шепнули в ответ. – Я ведь сказала, что поскребусь, – напомнила она, входя.

Локтем она прижимала к себе какой-то сверток в коричневой бумаге.

– Знаю, но тебя всего пять минут не было.

– Это радует. Значит, без сдвигов обошлось.

Она села на кровать, явно довольная собой. Похоже, новости обнадеживающие.

– Что сказал мистер Дануорти?

– Его не было, – радостно улыбнулась Верити. –

Уехал в Ковентри повидаться с Элизабет Биттнер.

– Миссис Биттнер? Женой последнего епископа Ковентрийского?

Верити кивнула.

– Только он к ней не как к епископской жене. Судя по всему, она тоже когда-то работала над сетью. Ты ее знаешь?

– Расспрашивал о пеньке по указке леди Шрапнелл.

– И как, узнал что-нибудь ценное?

– Нет.

– Ох. Можно мне печенья? – Верити посмотрела голодными глазами на принесенный Бейном поднос. – Умираю как есть хочется.

Она откусила кусочек.

– Сколько ты там пробыла?

– Несколько часов. Уордер наотрез отказалась говорить, где Ти-Джей – он прячется от леди Шрапнелл и велел Уордер никому его не выдавать. Пока отыскала, вечность прошла.

– Ты спросила, как быть с тем, что из-за меня Теренс разминулся с Мод?

– Да. Можно я себе какао налью?

– Пожалуйста. Что он сказал?

– Сказал, что вряд ли Теренсу было суждено познакомиться с Мод, а если и было, то знакомство не имеет значения, поскольку в противном случае сеть бы не открылась.

– А если это диссонанс, вызванный тем, что я пронес кошку обратно?

Верити покачала головой:

– Ти-Джей так не думает. Ему кажется, что диссонанс все-таки вызвала я.

– Судя по рассказанному Бейном?

Она кивнула:

– Да. И по увеличению сдвигов.

– Но мы ведь считали, что сдвиги в Ковентри происходят из-за очага напряженности.

– Не в Ковентри, – мотнула головой Верити. – В Оксфорде. В апреле 2018 года.

– 2018-го? А там что за очаг?

– В том-то и дело, что вроде никакого. Поэтому мистер Дануорти и решил съездить к миссис Биттнер, узнать, не помнит ли она каких-нибудь странностей с перебросками или чего-нибудь полезного из работы над путешествиями во времени, которую они вели в том году. Однако ничего подходящего они оба не припомнили. Итак, если диссонанс вызвала я, то ты, доставив кошку обратно, ничего не усугубил. Наоборот, только исправил, а значит, положение должно улучшаться, а не ухудшаться. Упущенное знакомство было бы ухудшением, тем более что знакомство это исключает свидание с Тосси в Иффли. А раз свидание состоялось, значит, встречу с Мод судьба Теренсу не готовила, и можно не рассматривать этот эпизод как симптом усугубления диссонанса.

– Симптом? В каком смысле?

– Согласно Фудзисаки, первый рубеж защиты – рост сдвигов. Потом, если на диссонанс это не действует, включается рост случайных совпадений, а если и он не срабатывает, возникают расхождения.

– Расхождения? То есть начинает меняться история?

– Поначалу нет. Но диссонанс ее дестабилизирует, расшатывает. То есть, как объяснил Ти-Джей, вместо четко прописанной линии событий появляется напластование вероятностей.

– Как в камере Шредингера.

Я

вспомнил знаменитый мысленный эксперимент со счетчиком Гейгера и колбочкой синильной кислоты. И котом.

– Именно, – радостно подтвердила Верити. – Оба исхода – в случае исправленного диссонанса и неисправленного – существуют одновременно. И когда самокоррекция завершается, остается какой-то один вариант. Но до этого момента между наблюдаемыми и прописанными в истории событиями могут отмечаться расхождения. Загвоздка в том, что в качестве исторического источника у нас только дневник Тосси, который пока не удается прочитать, и поэтому непонятно, считать ли расхождением несостоявшееся знакомство Теренса с Мод.

Верити взяла еще печенье.

– Поэтому я столько и провозилась. После разговора с Ти-Джеем отправилась в Бодлеинку, поискать упоминания о Теренсе, потом в Ориэл, попросить криминалистку насчет него тоже покопаться в дневнике. Ну и узнать, расшифровалась ли фамилия мистера К.

– И как, расшифровалась?

Может, поэтому Верити такая довольная?

– Нет. Удалось восстановить в одном месте большой кусок, но, к сожалению, он весь посвящен заказанному для Тосси платью. Четыре абзаца защипов, брюссельского кружева, французской вышивки, мережек и…

– Рюшечек, – вздохнул я.

– Рюшечек, складочек и оборочек, – подтвердила Верити с отвращением. – И ни слова ни о кошке, ни о поездке в Ковентри, ни о епископском пеньке. У тебя нигде, случаем, шоколада не припасено? Или сыра? Я ужасно голодная. Хотела вернуться в Баллиол и поужинать после разговора с криминалисткой, но по дороге наткнулась на леди Шрапнелл.

– Леди Шрапнелл? – Я вздрогнул. За нашими новыми треволнениями я успел о ней почти забыть. – Она ведь не знает, что я здесь? Ты ей не сказала?

– Разумеется, нет, – отпивая какао, успокоила меня Верити. – И про кошку тоже. Она принялась допытываться, что мне понадобилось в университете, пришлось придумать, будто срочно нужен новый костюм на послезавтра. Уордер была вне себя.

– Представляю.

– А потом она торчала рядом во время подгонки и возмущалась, что ты куда-то подевался, а мистер Дануорти не признается куда, и что Ти-Джей Льюис отказывается слетать в 1940-й поискать епископский пенек только потому, что двадцатый век, видите ли, десятая категория для темнокожих, глупости какие, подумаешь – воздушный налет, большое дело… – Верити допила какао и заглянула в кофейник. – И еще ругалась на рабочих, которые тянут с постройкой хора и заявляют, что на хор уйдет минимум месяц, а это абсурд, потому что освящение через тринадцать дней.

Верити вылила в чашку последние капли какао.

– Не унялась, даже когда Уордер повела меня в подсобку мерить платье. Пришлось просить ее постоять снаружи и заговорить леди Шрапнелл зубы, пока я звонила в Бодлеинку и узнавала результаты запроса по Теренсу.

– И как? Должен он был познакомиться с Мод?

– Не знаю, – возвестила она бодро. – Поиск ничего не дал. Ни медалей, ни рыцарства, ни баллотирования в парламент, ни арестов, ни тюремных сроков, ни попадания в газеты. Вообще никаких упоминаний в официальных записях.