Не считая собаки
Шрифт:
Хихиканье.
После обеда Лилия, Роза и Цинния упрашивали нас остаться на шарады, но Тосси заявила, что пора ехать, аккуратно заперла дневник и положила его не в корзину, а в ридикюль.
– Неужто вы не можете хоть на чуточку задержаться? – завела Цинния умоляюще.
Тосси сказала, что нам еще нужно забрать в приходе вещи для барахолки, и я был ей за это крайне признателен. От выпитых за столом рейнвейна и кларета (вкупе с воздействием наливки и остаточными явлениями перебросочной болезни) меня теперь клонило в добрый послеобеденный сон.
– А вы будете на ярмарке,
«Куда ж я денусь…» – вздохнул я мысленно, надеясь лишь, что дом викария не очень далеко.
Надежда оправдалась, однако сперва пришлось заглянуть к вдове Уоллис (за соусником и банджо без двух струн), к Мидлмарчам (чайник с отбитым носиком, сосуд для уксуса и колода для игры в «Писателей» без нескольких карт) и к мисс Стиггинс (птичья клетка, набор из четырех статуэток, изображающих богинь судьбы, томик «Алисы в Зазеркалье», рыбный нож и фарфоровый наперсток с надписью «На память о Маргейте»).
Учитывая, что у Каттисборнов к бесценным сокровищам добавилась подставка для шляпных булавок, трость с резной собачьей головой, яйцеварка и думка с вышитыми шерстью фиалками и душистым горошком, корзина почти заполнилась, и как дотащить до дома остальное, я уже не представлял. К счастью, викарий жертвовал лишь большое потрескавшееся зеркало в золоченой раме.
– Пошлю за ним Бейна, – решила Тосси, и мы двинулись в Мачингс-Энд.
Обратная дорога ничем не отличалась от дороги туда, разве что я теперь был более нагруженным и уставшим. Тосси без устали молола языком – о Жужу и «хвабвом, хвабвом Тейенсе», а мне оставалось только радоваться, что моя фамилия не начинается с «К», и искать взглядом гамак.
Встретивший нас в начале подъездной дороги Бейн принял у меня корзину, а потом ко мне радостно бросился Сирил. Однако из-за крена влево его повело к Тосси, которая немедленно воскликнула: «Ой, несносный, несносный пес!» – и заахала.
– Сирил, дружище, иди сюда! – Я хлопнул в ладоши, и он вразвалочку поковылял ко мне, виляя всем телом. – Скучал?
– «И возвратились путники домой, – провозгласил Теренс, маша нам с газона. – В родную сень прохладных белых стен» [36] . Вы как раз вовремя. Бейн ставит воротца для крокета.
36
Моррис, Уильям. Жизнь и смерть Ясона.
– Крокет! – оживилась Тосси. – Какая прелесть!
Она убежала переодеваться.
– Крокет? – спросил я у Верити, смотревшей, как Бейн вколачивает колышки в траву.
– Выбор был между ним и лаун-теннисом, – сообщила Верити, – насчет которого, я боюсь, тебя не инструктировали.
– Насчет крокета тоже, – парировал я, косясь на деревянные молотки.
– Все проще простого, – обнадежила Верити, вручая мне желтый шар. – Нужно молотком прогнать шар через воротца. Как у вас успехи?
– Я был когда-то скаутом у Буффало Билла, – доложил я. – А теперь помолвлен с Циннией Каттисборн.
Верити не улыбнулась.
– Что
– Эллиот Каттисборн возвращается только через восемь месяцев. – Я рассказал, как выведывал у Тосси про вымышленного одноклассника с забытой фамилией. – Она никого не припомнила. Но это не самое интересное из…
Прибежала Тосси в бело-розовом матросском платье с мятными полосками и большим розовым бантом, держа на руках Принцессу Арджуманд.
– Жужу обожает смотреть на шары, – опуская кошку на землю, сообщила она.
– И гоняться за ними, – согласилась Верити. – Мы будем с мистером Генри. А вы с мистером Сент-Трейвисом.
– Мистер Сент-Трейвис, мы с вами в паре! – воскликнула Тосси, подбегая к Теренсу, наблюдающему за Бейном.
– Я думал, наша задача – развести Тосси и Теренса подальше, – удивился я.
– Так и есть, – подтвердила Верити. – Но мне нужно с тобой поговорить.
– Мне тоже. Ни за что не угадаешь, кого я встретил у Каттисборнов. Финча!
– Финча? – Верити растерялась. – Секретаря мистера Дануорти?
Я кивнул.
– Он у них дворецкий.
– И что он там делает?
– Не сказал. Признался только, что это «смежное задание» и поэтому он не вправе распространяться.
– Вы готовы? – позвала Тосси от воротец.
– Почти! – крикнула Верити. – Так, правила предельно просты. Очки начисляются за проведение шара через шесть воротец – четверо крайних и двое в центре – дважды, то есть туда и обратно. Один ход – один удар. Если пробиваешь шар через воротца, тебе дается дополнительный удар. Если сбиваешь своим шаром чужой, то получаешь право на крокирование (удар по чужому шару) и дополнительный удар, но если за один раз пробьешь две пары воротец, все равно получаешь только один дополнительный удар. Ударив один раз, больше бить не имеешь права, пока не пройдешь следующие воротца, но первых воротец это не касается. Если бьешь по уже ударенному шару, теряешь ход.
– Готовы? – окликнула Тосси.
– Сейчас, – отозвалась Верити. – Вот это границы площадки, – она очертила молотком, – северная, южная, восточная и западная. Вот тут ярдовая линия, вот там стартовая. Все понятно?
– Предельно. Какой у меня цвет?
– Красный. Начинаешь со стартовой линии.
– Готовы? – потеряла терпение Тосси.
– Да, – кивнула Верити.
– Я первая.
Тосси, гибко изогнувшись, уложила шар на траву.
«Ну что здесь может быть сложного?» – думал я, глядя, как Тосси примеривается для удара. Благородная викторианская забава на лоне природы, рассчитана на детей и барышень в длинных платьях с оборками. Цивилизованная игра.
Обернувшись, Тосси кокетливо улыбнулась Теренсу и встряхнула локонами.
– Хоть бы не промахнуться… – Она мощным взмахом послала шар через первые двое воротец и половину лужайки. – У меня повторный? – удивленно спросила она и снова жахнула по шару.
На этот раз она чуть не прибила Сирила, который прилег вздремнуть в теньке.
– Помеха, – заявила Тосси. – Шар задел его по носу.
– У Сирила нет носа, – возразила Верити, кладя свой шар на расстоянии головки молотка от первых воротец. – Моя очередь.