Не сдавайся
Шрифт:
— Мерри, что тебе нужно?
Он снова посмотрел на меня и объявил:
— Я коп.
— Я знаю это, — осторожно сказала я.
— Но понимаешь ли? — ответил он.
Мне казалось, что да, но по тому, как он говорил, я не была уверена. Поэтому просто кивнула.
— Ты должна понять, Шер, — грубо заявил он.
— Я понимаю, Мерри.
— Не понимаешь.
— Конечно, понимаю, — заверила я, хотя уже и сама не была в этом уверена.
— Мы едим и делаем это перед гребаным телевизором.
Его резкая смена темы была странной, и даже если
— Хорошо, — нерешительно сказала я.
— Никаких гребаных цветов.
— Никаких цветов, Мерри, — согласилась я.
— Если твоя мама хочет, чтобы я вернулся, я сяду за ее стол. Но ты скажешь ей, чтобы не было никаких цветов.
Я кивнула. А Мерри больше ничего не сказал.
— Почему без цветов, малыш? — тихо спросила я.
— Сеселия любила цветы.
Я покачала головой. Его маленькая племянница любила цветы?
— Я…
— Моя мать, Шер.
Я закрыла рот.
Черт.
Дерьмо.
Чертово дерьмо.
— Мы, Меррики, не очень-то умеем проводить время с семьей.
— Твоя мама любила это делать, — прошептала я.
— Каждый вечер. Непременно. И либо папа покупал их, либо она сама, но в нашем доме было много цветов.
Боже.
Боже, Мерри.
— Отвратительно, — пробурчал он, и это слово сорвалось с его губ с такой силой, которая буквально пронзила меня насквозь.
— Что? — спросила я, понимая, что сейчас мы находимся в другом месте. Я не поспевала за ним, но это было необходимо.
— Все это дерьмо. Мне, бл*дь, сорок два, а я все еще не оправился. Это отвратительно.
Он что, спятил?
— Я страшусь этого, — сказала я ему.
— Еще бы, — сказал он так, будто знал, о чем говорит.
Может, и знал. Но я все равно не могла молчать.
— День, когда я потеряю ее… я боюсь его. Она всегда была рядом. Я подводила ее, Мерри. Ты знаешь. Но в детстве дела обстояли куда хуже. Господи, когда я была подростком, я постоянно все портила, но она продолжала быть рядом. Она держала меня за руку, когда я рожала Итана. Она заботится о нем так же, как и я. Она всегда рядом, и мне это нравится. Я люблю ее. Но я знаю, что она уйдет. Так уж заведено. И я боюсь этого. Я знаю, что никогда не смогу с этим смириться. Как будто из моего сердца вырвут кусок, и оно больше никогда не будет биться так, как прежде. Я знаю это. И еще я знаю, что это чувство далеко от отвратительного.
Мерри не пошевелился, даже не попытался ничего сказать.
— Не дай бог, чтобы случилось нечто подобное тому, как ты потерял свою мать. Это, конечно, не в моей власти. Но то, как ты потерял свою маму, Мерри… Боже. — Я покачала головой, чувствуя, как увлажнились мои глаза. — И как ты можешь быть настолько прекрасным? Я не имею ни малейшего представления. Я надрываю спину, чтобы дать Итану лучшее, и молюсь, что он вырастет хотя бы наполовину таким, как ты. Ты потерял маму, но все равно такой. — Я махнула рукой в его сторону. — Ты, бл*дь, точно сумасшедший, если считаешь, что это
— Иди сюда, Шер, — приказал он.
— Нет, — отказалась я, решив, что мне нужно разобраться с его дерьмом. — Ответь мне.
— Иди…, — он сделал вдох, который не сработал, и я поняла это, когда в следующий раз он прорычал: — Сюда, Шер.
Я посмотрела ему в глаза.
И пошла прямо к нему.
Он бросился мне на встречу, обхватывая мою талию. И я буквально полетела по воздуху. Мой удивленный возглас застрял в горле, когда я ударилась спиной о стол в столовой, а Мерри склонился надо мной.
Он целовал меня жестко и глубоко, срывая мою одежду.
Я и сама пыталась добраться до него.
Он прервал поцелуй и приказал:
— Руки за голову, Шери.
— Малыш, — прошептала я.
— Сделай это, — прорычал он.
Я подняла руки над головой и, задыхаясь, посмотрела в его голубые глаза.
Он прильнул к моему рту и впился в него еще одним диким поцелуем.
Я держала руки над головой, когда он стягивал мой топ. Когда снимал с меня сапоги. Когда срывал с моих ног джинсы и трусики.
Я держала их над головой, когда он стягивал с моей груди лифчик, а затем набросился на меня, посасывая и покусывая.
Я держала их над головой (хотя и делала это с трудом), когда он принялся за другую грудь.
И продолжала лежать неподвижно, когда он поднял голову и посмотрел на меня, пока его рука проникала между моих ног.
— Хорошая девочка, — хрипло пробормотал он.
— Даю тебе необходимое, — задыхаясь, ответила я.
На его лице одна за другой сменялись эмоции, Боже, их было так много, что удивительно, как они не затопили меня.
Он ввел два пальца внутрь и нащупал большим пальцем мой клитор.
— Отплачу тебе тем же, — прорычал он.
И черт, именно так он и сделал. Так хорошо. Так горячо. Я забыла о своей потребности разобраться в нем и сдвинула руки, чтобы коснуться его.
— Детка.
Мои глаза были закрыты, но когда я услышала его и почувствовала, как замерли пальцы Мерри, глаза распахнулись невольно.
Я снова закинула руки за голову. И Мерри вновь прижался ко мне.
Я выгнулась дугой, впиваясь в его руку, умоляя о большем.
И он дал мне желаемое. А я двигалась под его пальцами.
— Не кончай, Шери, — приказал он.
Я попыталась сосредоточиться.
— Мерри.
— Ты кончишь, когда я войду в тебя членом.
Он продолжал наседать на меня, а я стонала. Он просил невозможного.
Но я собиралась сделать все возможное, чтобы дать то, что он просил.
Он погрузил в меня пальцы, и губы коснулись моих.
— Дай мне то, в чем я нуждаюсь.
— Хорошо, малыш.
Он не отстранился, но наклонил голову, чтобы посмотреть, что он делает со мной.