Не сдавайся
Шрифт:
Он нагнулся и поймал ее.
Подняв дочь на руки, Кэл прошептал:
— Привет, малышка.
— Привет, папочка, — ответила она с широкой ухмылкой и оценивающим взглядом, который напомнил Кэлу ее мать. — Ты выглядишь красавчиком.
Он поцеловал ее в шею.
— И ты выглядишь еще красивее, чем обычно.
Улыбка девочки стала еще шире.
Кира подошла к нему и схватила за руку.
— Джо, Кейт хочет поговорить с тобой.
Он посмотрел на нее сверху
— Опять?
— Кейт хочет поговорить с тобой, — повторила она.
Кэл посмотрел на двери церкви, которые были закрыты после того, как Ви проводили вперед. Их должны были открыть, чтобы подруги и сестры Кейт прошли к алтарю, прежде чем Кейт выйдет замуж за слишком молодого чикагского копа, которого Вай, Кира, Энджи, Сэм и Бен обожали, а Кэл чертовски ненавидел.
Он обернулся к своей девочке.
— Кира, сейчас не время для разговоров.
Она потянулась к Энджи и вытащила сестру из его объятий.
— Тогда тебе лучше поторопиться.
Господи, может, она струсила?
Это была бы лучшая новость за весь день.
Хотя ее мать с ума сойдет.
Он зарычал.
Слов не было, он просто рычал.
Кэл прошел по залу и завернул за угол, где девушки готовились.
Он замер, увидев Кейт, стоящую в коридоре.
И у него перехватило дыхание.
— Привет, Джо, — прошептала она.
Черт, его девочка была прекрасна.
Не его девочка.
И тем не менее.
Она была его девочкой.
Кейт двинулась к нему.
У нее не было огромного платья. Никакой пышной юбки и огромного ценника.
Они с Вай устроили бы ей свадьбу на Луне, если бы она этого захотела.
Но Кейт хотела именно этого.
Легкости и элегантности.
Кейт.
А вот с Кирой, вероятно, придется продать почку, а Кэл заявлял это будучи очень обеспеченным.
Жонглируя букетом, Кейт потянулась к его руке.
Как только она дотронулась до него, его пальцы сомкнулись вокруг ее руки.
— Я должна кое-что сказать, Джо, — прошептала Кейт.
О нет.
Они не будут этого делать.
Он едва справлялся с тем, что уже происходило в этот день.
Они точно не будут это обсуждать.
— Ты не должна этого говорить, — прошептал Кэл в ответ.
Ее пальцы сжались в его ладони.
— Я должна.
— Кэти…
— Джо.
Он замолчал и, сжав ее руку, посмотрел прямо в глаза, уступая.
Все как обычно, с его девочками.
— Ни с кем на свете я не хотела бы быть здесь и сейчас, кроме тебя, — проговорила она.
Господи.
— Детка… — его голос был таким грубым, что слово отдалось скрежетом в горле.
— Ни с кем, Джо.
Кэл сглотнул и притянул
— Он со мной. Всегда со мной, — сказала она ему. — Поэтому я рада, что могу быть и с тобой тоже.
— Он бы гордился тобой, Кейт.
Она кивнула, ее глаза стали яркими.
— Я знаю.
— Чертовски гордился бы, милая.
— Я знаю, Джо.
— Ты такая красивая, детка, что на тебя больно смотреть, — сказал он ей.
Кэти сжала губы.
Он еще не закончил.
— Вести тебя к алтарю — это на самом деле самый гордый момент в моей жизни.
Кейт издала тихий звук. И Кэл подхватил ее на руки.
Он держал ее. Держал крепко.
Потому что это был последний шанс.
Через некоторое время Кейт откинула голову назад.
— Наверное, мне пора выходить замуж.
Кэл усмехнулся.
— Да.
Он взял ее за руку и развернул к себе.
Они оба остановились.
Кира стояла рядом, Энджи прижалась к ее бедру.
Ее глаза тоже были яркими.
— Иди сюда, дурочка, — приказала Кейт.
Кира бросилась к ним.
Кэл пошел по коридору через вестибюль, держа Кейт одной рукой, другой обнимая Киру за плечи, а Кира держалась за свою сестру.
Он должен был отпустить двух своих девочек, чтобы провести одну из них к алтарю и отдать ее мужчине, которого она любила.
Через пять минут именно так он и поступил.
Он не солгал.
Это был самый гордый момент в его жизни.
И это было очень больно.
* * *
Вайолет
Я держала Бена на коленях.
Сэм в детском смокинге стоял у алтаря, прислонившись к ногам шафера Тони, раскачивая подушку для колец. Будучи истинным сына своего отца, он совершенно скучал без дела.
Энджи стояла рядом с Кирой. Будучи точной копией Киры, но с глазами отца, она с восторженным вниманием глядела на свою старшую сестру, выходящую замуж.
Мой муж обхватил меня за плечи.
И сжал руки
Я повернулась, чтобы тоже взглянуть на него.
Он наклонился и коснулся своим лбом моего, наши носы соприкоснулись.
Я затаила дыхание.
Он отстранился как раз в тот момент, когда Бен дернулся, вырвался из моей руки и бросился к отцу.
Джо с легкостью поймал его и прижал к своей груди.
Я наблюдала.
У нашего малыша была особенность. Это было странно и прекрасно.
Каждый раз, когда он прижимался к папиной груди, он успокаивался. Даже когда у него резались зубки. Даже когда он падал и царапался. Как будто все, что ему было нужно, чтобы расслабиться — это доказательство твердости, силы отца.