Не сдавайся

Эшли Кристен

Он улыбнулся.

— Мне подходит.

Я оттолкнулась от дивана, и сын тут же с него спрыгнул. Я ждала.

Он схватил Принглс, а я собирала использованные бумажные тарелки, салфетки и остатки пиццы, выбирая момент.

Я все еще раздумывала, когда позвала:

— Итан?

— Да, мам?

Я глубоко вздохнула. Затем проговорила, глядя на пиццу:

— Ты самый лучший ребенок на планете, и я люблю тебя больше, чем дыхание, слышишь?

— Я слышу тебя, мам, — тихо ответил он.

Я

больше ничего не говорила. И мы разошлись в разные стороны.

Потом мы съели M&M's и надрали задницы злодеям из видеоигр.

После этого мой ребенок уснул.

***

Я сидела, скрестив ноги, на своей кровати. В комнате горел один светильник, приглушенный накинутым на него шарфом.

Я была босиком, но на мне были джинсы и футболка, косметика, украшения — все.

В руке я держала телефон, склонив к нему голову.

На экране высветились мои сообщения, в частности, мои и Мерри.

Последнее было от меня.

«Все кончено».

Еще одно доказательство моей вспыльчивости и слишком бурной реакции.

Я крепко зажмурила глаза.

Открыла их и позволила большим пальцам провести по экрану.

«Прости меня. Я была настоящей сукой утром. Все вышло из-под контроля. Ты этого не заслужил. Ни слова. Я сорвалась и очень жалею, что сделала это».

Я уставилась на текст.

Потом нажимала на кнопку «Очистить», пока текст не исчез.

«Итан был в восторге от того, что ты его разбудил. Ему нравилось, что ты заботишься обо мне».

Я некоторое время изучала текст, прежде чем удалить и его.

«Ты ему нравишься. Он считает тебя классным и забавным, и он надеялся, что то, что ты с нами, означает, что ты со мной».

Мои глаза пылали, и я уже начала привыкать к этому ощущению, пока нажимала кнопку «Очистить».

«Я проснулась с мыслью, что ты позаботился и обо мне. Позаботился о нас. Мне это очень понравилось, Мерри».

Я стерла, а потом напечатала вновь.

«Я сделала то, что у меня очень хорошо получается: все испортила».

Я удалила текст вновь и напечатала новый.

«Но я люблю тебя, и это меня пугает».

От этого сообщения я избавилась быстрей, чем от прошлого.

«Прости меня».

Я уставилась на эти два слова на своем экране, мой большой палец завис над кнопкой «Отправить».

Но провела пальцем в другую сторону, и кнопка исчезла.

Я выключила телефон и бросила его на кровать, подняв обе руки, чтобы прижать основания ладоней к глазам, пытаясь охладить огонь.

Это не

помогло, поэтому я встала с постели и пошла в ванную, чтобы снять макияж и начать собираться, чтобы попытаться заснуть.

Я знала, что это будет невыполнимая задача.

И, наконец, лежа в темноте, поняла, что была права.

***

Гаррет

Гаррет стоял на балконе с телефоном в руке и курил, склонив голову.

Он включил его, рассеянно отметив, что нужно купить новый, потому что эта трещина чертовски раздражала.

Скользя большим пальцем по экрану, он перешел к своим сообщениям.

В частности, к их с Шер переписке.

«Все кончено».

Последнее сообщение от нее.

Черт.

Он выключил телефон и посмотрел вперед.

Она была права.

Когда он проснулся, ему следовало разбудить Шер, чтобы обсудить, как они все преподнесут Итану. Он поспешил и принял решение, которое принимать не должен был.

Поэтому она имела право сердиться.

Но она вышла из себя, выплеснув дерьмо, которое совершенно не соответствовало действительности.

Это вывело его из себя. И он не стал скрывать своей реакции. Она знала это, и, когда он вышел за дверь, по ее лицу было видно, что она сожалеет. И вообще, это была Шер. Она не часто сдерживалась.

Но с тех пор… ничего. Никаких извинений. Ни типичного поведения Шер, которая была бы нахально-милой или занозой в заднице в хорошем смысле этого слова, чтобы попытаться все забыть и двигаться дальше.

Ничего.

Вид проснувшейся Шер, ее взгляд, прикосновение ее губ к его шее, этот гребаный поцелуй — все это пронеслось в его мыслях.

Он вновь переместился в тот момент.

Если у тебя есть что-то, за что стоит бороться, ты борешься. Ты не сидишь и не ждешь, пока все само разрешится.

Она была права.

Но, судя по тому, как у них все складывалось, она отчасти ошибалась.

Ей нужно было время. Ему нужно было время. Шер не была глупой. Она была внимательной. И понимала, что зашла слишком далеко этим утром. Он еще до того, как вышел за дверь, осознал, что она хотела бы вернуть все назад.

Но он давил, и давил в тот момент, когда любой здравомыслящей и логичной женщине, знающей историю его отношений с бывшей женой, хватило бы ума отступить.

Но Шер отступила лишь частично по этой причине.

Ему нужно было остыть. Шер нужно было дать немного пространства. Она должна была понять, что он движется дальше. И он решил двигаться дальше с ней, вернее с ней и

ее мальчиком, пусть это и было риском, на который ей стоило пойти.

Глядя на парковку, Гаррет принял решение. Он даст ей неделю.