Не сдавайся

Эшли Кристен

— Итан, — пробормотала я, с ужасом ожидая этого момента, расстроенная тем, что он понимает, что это время придет, и беспокоится обо мне.

— Нет, я хочу знать, — потребовал он. — Мне почти одиннадцать. Думаешь, я не знаю, как тяжело тебе заботиться обо мне? Но ты, похоже, не знаешь, что мне это не нужно. Ладно, я понимаю, что ты не можешь оставить меня дома одного на ночь и тому подобное. Но днем мне будет хорошо. Я даже могу ходить из школы домой пешком, чтобы бабушке или Вай не приходилось за мной заезжать. Это ведь не безумие. Другие дети так делают.

Другие

дети, может, и делают так, но они проводят всего пару часов в одиночестве до прихода родителей. В ранние смены я возвращалась домой только после восьми тридцати.

Для мамы я была крутой, это понятно, но для ребенка возраста Итана это слишком долго без присмотра.

— Этого не случится еще пару лет, малыш, — тихо сказала я ему.

— Верно, но ты же знаешь, что меня все устраивает, даже если это не устраивает тебя, верно?

Конечно, я все это понимала, поэтому и ответила ему.

— Я знаю, что тебя все устраивает, — кивнула я.

— У меня все будет отлично, а что останется тебе, мам? Если меня не будет рядом, с кем останешься ты? Кто будет рядом, чтобы сделать тебя счастливой?

Боже, у меня возникло ощущение, что глаза буквально выпадут из глазниц, и это было безумно больно.

— Тебе не стоит об этом беспокоиться, малыш, — сказала я, и его голова покачнулась.

— Если я не буду думать о таких вещах, то кто будет? — спросил он. — Точно не ты, — ответил он сам себе и продолжил. — Ты как будто только обо мне и думаешь, и это круто. Отчасти поэтому ты крутая мама: ну знаешь, увлекаешься видеоиграми и прочим, но еще и заботишься обо мне. Но это все, что есть у тебя, мам. Ты, типа… работаешь, а потом, ну… заботишься обо мне. И все. Мерри — суперкрутой чувак, и я знаю, что ты ему понравилась бы, но он и не подумает спросить, потому что ты только и делаешь, что заботишься обо мне. Он знает, что ему откажут, так зачем стараться?

Да, я была абсолютно права. Даже если он был не совсем прав, все равно мой ребенок стал слишком сообразительным.

— А Мерри — единственный крутой, кто остался, — серьезно сообщил мне Итан. — Он очень высокий, очень забавный и носит костюмы, как джинсы. Девочки в школе, которые его знают, думают, что он сексуальный для старика. Я имею в виду, есть Марти, и он ничего, но он еще и придурок. А ты заслуживаешь такого человека, как Мерри, а не парня, который вроде ничего, но при этом еще и дурачок.

Этот разговор продолжался слишком долго, и если он затянется еще хоть на чуть-чуть, то просто убьет меня.

— Тебе грозит шестинедельная доза сентиментальности, — ответила я, надеясь заткнуть сына.

Он понял, на что я надеялась, и раздраженно покачал головой.

— Ты говоришь это, чтобы заткнуть меня, хотя не должна, потому что это важно. — Он наклонился ко мне. — Мне понравилось, как Мерри разбудил меня сегодня утром. Он был веселым и показал мне, как отсоединился провод в вафельнице, так что если это случится снова, я смогу все исправить. И мы оба вели себя очень тихо, потому что ты спала, и это тоже он делал забавно. Но я

знаю, что нам обоим было приятно, ведь ты не высыпаешься.

Боже, Итану действительно нравилось, что Мерри рядом.

Черт.

— Итан, милый…

Он бросил контроллер на диван между нами и скрестил руки на своей маленькой мужской груди, прерывая меня.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Я знаю, бабушка хочет того же. Она волнуется. Она такая же мама, как и ты, но у меня есть ты, чтобы заботиться обо мне. Она мама с ребенком, у которого нет никого, кто бы позаботился о нем.

И еще мой ребенок хорошо умел перекладывать вину.

Вот дерьмо.

— Я уже взрослая и могу сама о себе позаботиться, малыш. Я могу позаботиться о нас обоих, — сказала я ему.

— Я знаю, что ты можешь, мам, — нетерпеливо заявил он. — Но это не значит, что ты должна. Ты не должна делать это одна. Не тогда, когда ты красивая, классная, смешная, любишь футбол. Рядом должен быть парень, которому ты нравишься так же, как нам с бабушкой.

— Я не могу просто заказать парня из меню, малыш, — сказала я ему в шутку, надеясь перебить его серьезный настрой, потому что мне было неприятно, что мой сын вообще беспокоится обо мне. Особенно если он переживает так сильно.

Мое замечание было неправильным, и я понял это, когда он отвесил челюсть и сердито отвернулся к телевизору.

— Ты хочешь позаботиться обо мне, — осторожно предположила я.

Он крепко сжал руки на груди.

Ладно, я должна была что-то сделать. Но, Боже, мне оставалось только одно — это лгать своему ребенку.

— Когда-нибудь я буду счастлива, Итан. — Это была ложь. Затем я сказал ему что-то вроде правды. — Но в твоих словах есть резон: ты становишься старше, и мне следует немного отпустить тебя и уделить время себе. Я так и сделаю, обещаю. — Когда он не посмотрел на меня, я спросила: — Хорошо?

Прошла секунда, но, не отрывая глаз от телевизора, он пробурчал:

— Да.

— Я просто очень люблю тебя, малыш, — прошептала я и увидела, как дрогнул его подбородок, прежде чем он взял себя в руки. — Ты — лучшее, что я когда-либо делала, и я не хочу, чтобы ты когда-нибудь забывал об этом.

Итан поднял на меня угрюмый взгляд.

— Уже не забуду.

— Это хорошая новость, — пробормотала я.

Но он продолжал настаивать.

— И я хочу, чтобы ты пообещала, что когда мне исполнится двенадцать, ты позволишь мне ходить домой самостоятельно, чтобы тебе, бабушке или Вай не пришлось за мной заходить.

— Может, поговорим об этом, когда тебе исполнится двенадцать, — предложил я. — Договорились?

— Как скажешь, — пробормотал он, отворачиваясь к телевизору.

Я вздохнула, а затем приняла решение.

— Поскольку мы с головой погрузились в такой серьезный разговор, а ты только что заявил маме, что взрослеешь, и мне следует иметь это в виду, я должна кое о чем с тобой поговорить.

Он не смог скрыть своего любопытства, когда снова посмотрел на меня.

— О чем? — спросил он.