Не сдавайся
Шрифт:
Это продолжалось слишком долго.
Наконец я сказала:
— Ты будешь есть этот сэндвич или как? Может, крабовое мясо и ненастоящее, но оно все равно стоит как торт, а я деньги не печатаю.
Она улыбнулась мне, взяла свой сэндвич и откусила большой кусок.
Я схватила «Принглс» и хрустнула им во рту.
— Итак, что бы в итоге ни случилось с Мерри, — сказала она с набитым ртом, и я посмотрела на нее, пока она глотала. — Ты должна рассказать мне. Он хорош в постели?
— Потрясающ.
Улыбка, которой она меня одарила, стала намного шире.
—
В ее словах было столько смешного, что я разразилась хохотом.
Моя лучшая подруга Вайолет Каллахан сделала это вместе со мной.
Глава 7
Никогда
Шер
Мой выходной был не таким спокойным, как хотелось бы, учитывая, что мне нужно было прислушаться к советам Вай (и Мерри) и сделать телефонные звонки разным людям, чтобы поделиться тем, что происходит с Трентом и, особенно, с Пегги.
Среди них был и звонок Колту, чей голос по телефону стал таким напряженным, что я поняла: он вот-вот взорвется.
Однако, даже будучи напряженным, он заверил меня:
— Никто не будет делать с Итаном то, чего ты не хочешь, Шер. Так что даже не думай об этом.
Конечно, после его слов, мне стало легче, поскольку если Колт что-то говорил, именно так и было. А если и нет, то он сделает все, чтобы его слова оказались правдой.
Что касается мамы, то я не считала правильным делиться чем-то подобным по телефону или по смс, а еще не хотела делать это при Итане (а он всегда находился рядом, если только не был в школе). Поэтому я отправилась в «Станцию» и дождалась ее перерыва, чтобы рассказать все лично.
Стоит ли говорить, что мама пришла в ярость. Она не являлась его рьяным фанатом и в те времена, когда мы с Трентом были вместе. А когда он бросил меня, беременную, на произвол судьбы, и вовсе начала его активно ненавидеть. Ведь отчасти его поступок заставил меня принять отчаянное, но стратегически верное решение стать стриптизершей. И с годами эта ненависть не угасла, так что она не была в восторге от того, что я снова впустила его в жизнь Итана.
Что касается Пегги, мама заявила так: «Никогда не могла понять, в чем дело, но я знала, что эта женщина — дурная душа. Я встречала ее всего пару раз, но она всегда вызывала у меня жуткую дрожь».
Услышав эти слова, я с нетерпением ждала того дня, когда у меня появится то самое пресловутое материнское чутье, которое было у моей матери (и у большинства матерей), но, к сожалению, казалось, что это чувство навсегда ускользнуло от меня.
Я забрала ребенка из школы и отправила его делать домашнее задание, а сама отправилась разбираться с горшками хризантем, которые Ви привезла нам из магазина Бобби.
Пусть дом был съемным, я все равно сажала цветы. Каждую весну я высаживала вдоль нашей дорожки каменник. Еще я купила большие горшки, чтобы поставить их по обеим сторонам крыльца, а у двери повесила кашпо. Вдоль фасада дома я посадила огромное количество
Я не была такой садовницей, как Ви (она была ею и по профессии, и по милости Божьей). Все выглядело хорошо, но не потрясающе. Мне нравилось этим заниматься, но все, же садоводство не было моим любимым хобби.
Просто мелочь, чтобы наш дом выглядел как дом, как будто кому-то не наплевать, и я хотела, чтобы мой ребенок, каждый раз подходя к двери, видел это. А поскольку Итан собирался играть в футбол за команду «Браунсбургские бульдоги», когда перейдет в старшую школу, я всегда использовала при посадке школьные цвета. Потому что надеялась, что он добьется своего, а когда он будет встречаться с чирлидершами и заниматься прочей ерундой, мне будет чем заняться.
Так что я провела день, выдергивая засохшие комнатные растения, добавляя мульчу в почву, чтобы по весне быть вознагражденной за свои труды. Высаживала хризантемы в горшки и подвесные корзины.
Но даже в этом невинном занятии жизнь продемонстрировала, насколько она может быть отстойной. Когда я почти закончила с подвесной корзиной (что означало, что я закончила со всем), меня охватило неприятное ощущение, скользнувшее по задней части шеи.
Я посмотрела налево и увидела своего соседа-мудака, стоящего возле почтового ящика на улице с письмами в руках, и он не сводил с меня взгляда.
На нем были рваные джинсы, облегающий лонгслив, который демонстрировал зачатки пивного живота.
Он склонил голову набок, и моего опыта хватило, чтобы понять: когда я перегнулась через крыльцо, чтобы посадить хризантемы в подвесную корзину, его внимание было приковано к моей заднице.
Должно быть, он почувствовал мой взгляд, потому что его голова выпрямилась, я увидела, как на его лице появилась ухмылка, и он поднял руку, чтобы помахать.
— Привет! — крикнул он.
Черт, черт, черт, черт, черт, черт.
Я кивнула ему, отвернулась, утрамбовала землю вокруг новых растений, затем подняла корзину, прошла по ступенькам и поставила ее на подставку.
Установила все на свои места и, не оглядываясь, вошла в дом.
Мне еще предстояла уборка, а еще нужно было выбросить пластиковые контейнеры, почистить и убрать на зиму инструменты.
Я займусь этим позже, когда все будет чисто.
Но, будучи собой — и учитывая мою внешность, — я знала, что, даже сбежав, я только что попала на радар мудака.
***
— Слева! — крикнул Итан.
Я посмотрела налево, а затем выстрелила во врага.
— Отлично. Ладно, давай пойдем вон к тому зданию, — предложил Итан.
— Веди, парень, — пробормотала я.
Мы сидели на диване. На журнальном столике перед нами лежали остатки замороженной пиццы, которая стала нашим ужином, вперемешку с двумя банками «Принглс» и открытым пакетом «Супер M&M's» (эта упаковка — настоящий подарок богов — в каждом кусочке в три раза больше шоколада).