Не сдавайся
Шрифт:
На барной стойке стояла трехсотдолларовая бутылка шампанского. Они оба держали в руках наполненные фужеры. Они потратились на шампанское, потому что он только что выиграл семь тысяч долларов за столом для игры в кости.
Они сделали несколько глотков, прежде чем Миа попросила кого-то из прохожих сделать снимок.
Затем они отнесли шампанское на стойку регистрации и отправились по своим делам. Не планируя будущее, живя настоящим, стараясь впитать как можно больше, они спустили почти весь свой выигрыш,
Все остальное время, пока они были в Вегасе, а это три дня, они не покидали этот номер. Если им нужно было поесть, они заказывали обслуживание в номер. А когда они
не ели или не спали, то трахались, шептались или смеялись.
Гаррет никогда не был так счастлив.
И тогда все началось. Он испытал это чувство. Это произошло в последнюю ночь в Вегасе, когда он лежал на спине на кровати в том номере, а его обнаженная жена спала, свернувшись калачиком у него под боком.
Гаррет почувствовал страх.
Они прожили в браке три года — три хороших, крепких, надежных года — и как только они сошли с самолета на землю Индианы, он начал отстраняться.
И Мия позволила ему. Она не пыталась бороться. Она была растеряна. Испугана. Обижена. И демонстрировала эти чувства. Гаррета убивало осознание того, что он творил, что он делал со своей женой, но прекратить уже не мог. Он ни разу не попытался остановить свои попытки оттолкнуть Мию.
И за эти три года она ни разу не спросила его, что происходит. Что заставляет его вбивать клин между ними. По какой причине он убивает их счастье.
Она даже не начала сопротивляться.
А восемь лет спустя она вдруг решила бороться.
И сейчас, когда он посмотрел на эту фотографию, на поверхность всплыло все то, что у них было, все, чем они являлись. Все, чего он только хотел и то, что не давало ему покоя. Вся та боль, которую он ей причинил. А он уделил этому лишь секунду.
Восемь лет.
А потом храбрость Шер прорвалась сквозь ту крепость, которую она имела все основания воздвигнуть вокруг себя. И проснувшись тем утром, она посмотрела на Гаррета своим взглядом, прикоснулась, прижалась губами к его шее и коснулась его рта. И все мысли о Мие отошли в сторону.
Шер пришлось нелегко, и даже за двадцать лет службы в полиции он не видел никого, кого бы жизнь потрепала так сильно, как ее.
Но ей не потребовалось и недели, чтобы прорваться сквозь стены, которые она возвела для защиты своего сердца, и начать впускать его. Все пошло наперекосяк, но она все равно решилась.
Не восемь лет.
Даже не неделя.
Это было все, что нужно Мерри.
Он поднял фотографию, разорвал ее пополам, на четвертинки, на восьмушки, затем подошел к мусорному ведру и выбросил кусочки.
После этого он подошел к холодильнику, чтобы
Сегодня был вторник.
Завтра была среда.
Значит, прошла неделя.
Время Шер вышло.
***
Итан
Утро среды
Телефон его мамы пиликнул.
Он подошел к нему и увидел сообщение от бабушки, в котором говорилось, что им нужно определиться со временем семейного ужина.
Он открыл рот, чтобы крикнуть маме, одновременно вводя пароль и переходя к сообщениям.
Но перейдя в меню, он закрыл рот.
Среди сообщений был текст от Мерри.
Мерри — классный парень, коп, плохиш — не такой, конечно, плохой, как Кэл, но все равно крутой, который сможет предотвратить все плохое, что случится с его мамой. Крутой парень, полицейский-злодей, который выглядел вполне естественно, держа маму за руку.
Он знал, что не должен этого делать, но ничего не мог с собой поделать.
Он коснулся строки с именем Мерри. И прочитал сообщение, прокручивая его. И
глаза его заслезились от непонимания.
«Говорила с Райкером. Его проинструктировал Таннер. Он занимается делами церковной дамочки».
«Это значит, что ты нарушил данное мне обещание. Ты пообещал мне прямо в лицо. Ты солгал».
«Ты знаешь, что это значит, Мерри. Ты поделился моими делами. Это значит, что между нами все кончено во всех смыслах».
«Все кончено».
Между ними все кончено?
Между его мамой и Мерри было что-то, с чем можно было покончить?
Она сказала ему, что между ними ничего нет.
Но она не сказала правды.
Она защищала его.
Снова.
Итан почувствовал, как сильно забилось его сердце.
Среди сообщений было и то, которое мама так и не отправила.
«Я разрушила нас, малыш, и мне чертовски жаль».
Она назвала Мерри малышом. Она вообще никого не называла малышом, если только человек ужасно ей не нравился.
Там было написано: «Я разрушила нас».
У его мамы и Мерри было «мы».
И они ссорились.
— Малыш! Ты хочешь картофельные оладьи на завтрак или как? — позвала его мама.
И она направлялась в его сторону.
Итан прикусил губу.
Затем нажал кнопку «Отправить». И очень быстро набрал: «Не пиши. Если простишь, приходи ко мне». И тут же отправил.
Затем очень быстро перешел к бабушкиным сообщениям, как раз когда мама вышла из кухни.