Не сказка о птице в неволе
Шрифт:
Готовлю яичницу с беконом, поджариваю тосты и иду за Китнисс. Она уже проснулась и сидит спиной к двери, расчесывая волосы. Темный водопад струится по ее плечам, и я любуюсь им, желая прикоснуться, почувствовать между пальцами мягкость шелка. Когда Китнисс бросает на меня взгляд вполоборота, я решаю, что сейчас она похожа на сказочную принцессу – свежую и прекрасную.
– Доброе утро, – улыбаюсь, подходя ближе. – Я приготовил завтрак, ты голодная?
Китнисс кивает, последний раз проводя гребнем по волосам.
Я
Китнисс останавливается и, наклонив голову, разглядывает Гейла.
– Доброе утро, Кис-кис! – он переводит на меня спокойный взгляд. – Пит.
Я киваю, решая не устраивать ссору с самого утра. В конце концов, это мой дом. Моя крепость. К тому же, если Хоторн уяснит, что Китнисс никуда с ним отсюда не поедет, то, может, я и смогу нормально к нему относиться.
– Я сделал его для тебя, – говорит охотник, протягивая вперед руку с оружием.
Китнисс улыбается, принимая подарок.
«Спасибо».
Хмурюсь и стараюсь поскорее прервать их милую беседу.
– Пойдемте завтракать уже.
Китнисс устраивается на свой обычный стул, лицом к окну, мы с Гейлом по обе стороны от нее. Едим почти в тишине, только Китнисс энергично работает ложкой и как будто не замечает общей неловкости.
– У вас здесь милый лес, – делится впечатлениями Гейл, когда мы переходим к чаепитию. – Полно непуганой дичи.
Китнисс откидывается на спинку стула и согласно кивает.
– Она ходит в лес иногда, – говорю я.
– Отлично! – хватается за подсказку охотник, а я уже жалею, что вообще открыл рот. – Составишь мне компанию? – спрашивает он, обращаясь к Китнисс.
Она оживляется и, улыбнувшись, принимает его предложение.
Резко отодвигаюсь от стола и встаю со стула. Черт меня дернул за язык. Я потащусь с ними в лес? Качаю головой, хватая со стола грязную посуду, и разворачиваюсь к раковине. Включаю воду: кипяток обжигает руки, но это то, что мне сейчас нужно. Яростно тру тарелку, когда из-за спины тянется рука Китнисс и, дернув кран, переключает воду с горячей на теплую.
Наши глаза встречаются, она смотрит вопросительно и снова удивленно. Ну, сколько можно делать вид, что она не понимает, насколько меня раздражает Хоторн и их трепетная дружба?
Снова перевожу взгляд на посуду, старательно оттирая уже чистую тарелку. Китнисс ждет всего минуту, а потом, дернувшись, уходит прочь. Гейл следует за ней.
Я различаю, как он что-то говорит Китнисс в коридоре, но не могу понять слов. Расставляю посуду по местам, вытирая руки: кожа саднит, обожженная первым потоком.
Спустя некоторое время на пороге кухни возникает Китнисс, держа в руках мой альбом для рисования и
«Ты запрещаешь?».
Вздыхаю, садясь на стул. Ну, что я могу сказать? «Запрещаю!»
– Ты можешь сама решать, с кем проводить время.
Китнисс почему-то недовольна ответом.
«Я тебе не верю».
Она заглядывает мне в глаза, медлит и приписывает еще:
«Пойдем с нами?»
Усмехаюсь. Я буду только мешаться, мне нечего там делать.
Тяну руку, прося Китнисс дать мне карандаш, и она передает его, наклонив кончиком вперед. Я точно знаю, что хочу написать:
«Я тебе доверяю».
Она поднимает на меня глаза и долго всматривается, будто не верит. Наконец, решив что-то для себя, Китнисс улыбается и уверенно кивает.
***
Часы, пока Гейл и Китнисс охотятся, превращаются для меня в вечность. Я не нахожу себе места, все раздражает. Готовлю ужин, пытаюсь рисовать, но с листа на меня смотрят только грустные, иногда искаженные ужасом лица, в каждом из которых я узнаю Китнисс.
Вырываю очередной лист и сминаю его. Ревность прожигает внутренности не хуже любого яда.
Ложусь на диване, положив руку под голову. Китнисс позволит Гейлу прикоснуться к себе? Не позволит, она ведь даже кружку вчера уронила. Хотя это было скорее от неожиданности; я видел, что ночью он гладил ее по волосам, и Китнисс не сбежала.
Долго лежу, изучая потолок: деревянные перекладины, люстра из тонких листьев кованого железа, одинокая паутина в левом углу. За окном пасмурно, того и гляди, снова начнется дождь. Прикрываю глаза и как заклинание повторяю слова, которые написал для Китнисс:
– Я тебе доверяю.
***
Первые капли дождя начинают выстукивать свою мелодию, когда стрелки часов добираются до нижней отметки циферблата. Я развожу огонь в камине и, устроившись в любимом кресле Китнисс, начинаю листать книгу, перебирая пальцами желтые страницы: они будто хранят тепло ее рук. Это успокаивает.
Когда, наконец, Китнисс и Хоторн возвращаются, я облегченно выдыхаю и постыдно быстро спешу к ним.
Щеки Китнисс раскраснелись, волосы чуть влажные от дождевых капель, а серые глаза горят, как горный хрусталь. Невероятно красивая! И… счастливая. Стрела сомнения вновь пронзает мое сердце.
– Зря не пошел, Мелларк, – говорит Хоторн. – Леса здесь не уступают тем, что в Двенадцатом. – Он внезапно делает вид, что только вспомнил: – Но городские ведь не ходят в лес…
– Рад, что тебе нравится, – язвлю я, злясь старому прозвищу, и отворачиваюсь, уходя в спальню.
Не знаю, что я ожидал увидеть. Что Китнисс вернется вся в слезах, а я, как благородный рыцарь, буду ее утешать, прижав к своей груди? Я стремительно забываю, какова ее кожа на ощупь, почти не помню, каково это – обнимать ее.