Не совсем пропащий
Шрифт:
Сейчас он злился на всех - и на Пенька, и на Федорчука, и особенно на Нинку. Пусть бы все оставалось постарому. Она бы покричала на него, но накормила бы, и он мог спокойно идти на рынок.
На душе у
Трубиков вошел во двор своего дома с черного хода, через заброшенный полуподвал. Открыл дверь в квартиру, не раздеваясь присел к столу и ссутулившись просидел до прихода Нины. Жена, видимо не подозревая, что он дома, прошла сразу ва кухню. Он услышал стук кастрюль и решительно поднялся.
– Не ушел еще?
– удивилась Нина-, оборачиваясь.
– Ты что это задумала?
– хрипло заговорил Трубиков.
– О чем ты, Коля?
– назвала она мужа по имени.
Он вытащил из кармана помятые деньги, швырнул на стол:
– Вот это зачем дала?
– Я же тебе сказала: отдай долг.
– Она подошла поближе, положила ладонь на его плечо: - Развяжись с ними раз и навсегда.
– Да откуда тебе известно про мои долги?
– закричал Трубиков.
– Твой знакомый из милиции приезжал...
– Федорчук?
–
У Трубикова запершило в горле. Он зажал ладонью рот и долго кашлял. Жена с жалостью смотрела на трясущиеся острые лопатки.
– Где деньги взяла?
– приходя в себя, спросил он.
– Нашла...
– На дороге не валяются. И занимать ты не любишь.
– А я и твоему знакомому сказала, что денег у меня нет. Он посоветовал снести что-нибудь в ломбард. Вот я и снесла...
Трубиков внимательно посмотрел на нее и вдруг быстро вышел из кухни, грохнул в комнате дверцей шкафа.
Было слышно, как он один за другим выдвигает ящики.
– Нина!
– крикнул он из комнаты.
Она вошла.
– Что ты тут все разбросал?..
– Где твоя кофта?
– Зачем она тебе?
– Я спрашиваю, где твоя белая кофта?
Нина отшатнулась, взглянув на его побелевшие, трясущиеся губы.
– Что с тобой, Николай...
Трубиков вдруг обмяк под ее вопросительным взглядом и бессильно опустился на стул.
– Ничего, ничего, родная. Просто я кое-что начал понимать, - сказал он.