Не та профессия. Тетрология

Афанасьев Семён

– Нет, уже можно, это я почему-то по инерции так ответил… можно переносить.

– Ну тогда повелеваю, – хлопает меня по плечу Алтынай. – Давай сейчас всё устроим и договоримся. Чтоб прямо сейчас её и перенести. Хорошо? – она по-детски наивно таращится на меня в упор, и я легонько хлопаю её по плечу в ответ.

– Тогда я к Иосифу, предупредить. – Отвечаю на её последний вопрос.

– Стой! Возьми с собой пару женщин и их спутников, – останавливает меня Алтынай. – Ты же не будешь сам мыть полы в доме Иосифа?..

Через пару часов, возвращаюсь к Алтынай. Которая, видимо,

увидела издалека меня, шагающего в лагерь. Потому что не успеваю я дойти до лагеря, как навстречу мне выезжает кавалькада из пары коней с закреплёнными носилками, полдесятка конных туркан в сопровождении, и вереница местных женщин и мужчин. Несущих в руках какие-то узелки. Общим числом около полутора десятков.

Дом Иосифа как оказалось, предусмотрительно состоит из сегментов с разными входами. В одном из таких сегментов, выходящем прямо на угол площади, он отводит место для старухи и тех, кто будет с ней.

Пока готовили помещение к переезду бабули, я выяснил: дежурство местные организовали самостоятельно. К лекарю Файзулле сбегали тоже сами (либо послали быстроногих мальчишек), уточнив у того и полную стоимость лечения, и разрешённые к употреблению продукты. Заодно предупредили того, что проведывать больную следует в доме Иосифа.

В общем, казавшееся по началу муторной неизбежностью начинание, за пару часов плавно превратилось в комфортный социальный проект: с нас – только помещение в доме (впрочем, по местным меркам это тоже ого-го). Еду уже носят местные (причём в количествах, явно превышающих потребности старухи). Уход возложен тоже на местных женщин, которые разобрали между собой дежурства чуть не на неделю вперёд и вытурили всех мужчин из части дома, где лежит Нигора: дескать, и так опозорили женщину. Разоблачив при всех (от слова «облачать», то есть, обнажив её при посторонних мужчинах и прочих людях).

Этот эпизод, кстати, как оказалось, долго муссировался между местными и Алтынай. Местные (видимо, из защитной реакции психики) напирали на допущенные недопустимости. Ничего, правда, не добиваясь. Просто указывая: и на Солнце случаются пятна…

До тех пор, пока один из наших не сказал, что одежду на старухе разрезал вообще их Файзулла.

Что со временем нашло своё подтверждение в народе, и вопрос тут же закрылся…

После перемещения Нигоры в дом Иосифа и выставления при ней караула из местных женщин (категорически никого внутрь не допускающих. «Только почтенного Файзуллу», – сказали они), я пришёл снова к Иосифу, а ещё через четверть часа к нему прискакала Алтынай (на подаренном мне жеребце, если не ошибаюсь).

– И вот мы снова втроём пьём всё тот же чай, – констатирую я, налегая на орехи, принесённые в мешке Алтынай. – Хорошо всё, что хорошо заканчивается.

– Да ну, – иронично одёргивает меня Алтынай. – А кто объявил замечание местной страже? Если их дознаватель не явится к часу Магриб?

– Я думал, явится, – искренне говорю, что думаю. – Их же дело? Они же сами должны быть заинтересованы?

– Гхм, молодые люди, – привлекает наше внимание Иосиф. – Через час после означенного часа Магриб, некоторые уважаемые люди базара просили меня передать вам, что хотели бы встретиться. Со мной и вами. В том числе, касательно действий местной стражи. Не сочтите за труд, останьтесь сегодня у меня? Места в доме хватает.

– Есть

какая-то информация, кто именно придёт? – Расслабленность лично с меня слетает моментально. – И о чём хотят говорить?

– У меня только догадки. – Церемонно отвечает Иосиф, излучая, вместе с тем, олимпийское спокойствие и непоколебимую уверенность.

– У меня нет информации, но есть уверенность. – Бросает Алтынай, тоже налегая на орехи. – Раздели доску на две половины.

Выполняю, что она говорит, не пытаясь скрыть своё веселье.

– Кажется, кто-то чересчур быстро учится, – говорю, косясь на Алтынай, которая тоже начинает смеяться в ответ.

– Пиши своим письмом, – диктует она. – Правый столбец. Первое. Убийство сына хана. Второе. Убийство старухи, неудачно. Три. Расследование убийства сына хана. Дальше. Расследование попытки убийства старухи. Публичный отказ Наместника от разговора с равным ему чиновником. Орда в полумиле от базара и стен города.

– Кое-что забыли, – врезается Иосиф, который, кажется, именно сейчас понимает Алтынай гораздо лучше меня. – Убийство сотника городской стражи. Без ответа и без каких-то действий.

– Теперь пиши в левый столбик. – Продолжает диктовать Алтынай, не прекращая забрасывать в рот орехи по одному. – Убийство сотника без ответа. Вызов Наместника, который не явился. Спасение старухи, которая вообще… чужая. Вызов дознавателя от Городской Стражи.

– Сюда же, – опять присоединяется Иосиф. – Закуп еды воинами Орды за золото. Договор о поставке рыбы. Защита бедного еудим от произвола Городской Стражи. Оплата услуг лекаря, спасшего старуху.

– Там всё не так просто, – поясняю, запнувшись на последнем пункте. – Файзулла работает бесплатно. Просто лекарства, которые нужны, стоят не так уж мало. Те деньги, что он назвал при всех, это ровно стоимость половины всех лекарств. За работу лично он не берёт вообще ни медяка, получается. Просто никто другой этого не понял, потому что нужно знать предмет изнури.

– Хм, не знал, – сводит брови вместе Иосиф. – Ну, пусть даже у него, как у постоянного покупателя, есть какая-то скидка у аптекарей, но всё равно… Файзулла, без сомнения, достойный человек, – поднимает глаза Иосиф. – Но речь о другом.

– Правый столбец – это то, что люди думают о местной власти? – с запозданием доходит до меня, потому что я бы сегментировал события в данном случае совсем иначе. Видимо, просто разница менталитетов… – А правый – то, что думают об Орде?

– О том, кто ведёт Орду; Орда сама не ходит, – назидательно поднимает палец Иосиф, победоносно глядя на Алтынай.

Забрасывающую в этот момент в рот очередной орех и не ведущую даже бровью:

– Нужно просто соблюдать Закон. – Пожимает плечами она. – Только и всего. А там, где действий Закона и Правил недостаёт либо не хватает, договариваются Ханы. Защищая интересы своих народов. Всё просто. – Она копирует победоносный взгляд Иосифа и забрасывает в рот очередной орех. – Эээ, а чего вы так смотрите? – она недоумённо переводит взгляд с Иосифа на меня и обратно.

– Мне кажется, почтенный Иосиф намекает на то, что от имени Базара, на котором у Степи есть теперь свои интересы, с Ханом Степи договариваться некому, – бормочу, поражённый догадкой. – По крайней мере, лично у меня возникает такая мысль, когда я гляжу на эти ваши два столбца.