Неблагая
Шрифт:
Рейз внезапно поднимает голову и как будто впервые меня видит. Он рассматривает меня и хмурится, и, после нескольких недель совместного пути и постоянных стычек, я чувствую, что он рефлекторно собирается со мной поспорить. И даже открывает рот.
О нет. Надо его заткнуть, пока он не выболтал всю правду обо мне, — а я знаю лишь один способ заставить его молчать. Я приседаю, хватаю Рейза за воротник, разворачиваю лицом к себе. Он поддается легко, как пластилиновый, и я все тяну, мысленно умоляя его вырваться. Наши глаза встречаются,
Честно, я не знаю, кто сделал движение первым, но наши губы в итоге соприкасаются.
Вообще, поцелуи — это отвратительно. Но, с оглядкой на мой опыт поцелуев, этот — весьма неплох. Это определенно…
Влажно. И плотно.
Я прижимаюсь к его лицу так долго, как могу, сердце бьется в ушах, и, когда это становится невыносимым, все равно не сразу его отпускаю. Одна моя рука лежит на его щеке, вторая вцепилась в волосы. Рейз издает удивленный звук, но возмутительно быстро расслабляется и поддается мне. Его дыхание теплое, но еще теплее — обнимающие меня руки: одна крепко, но нежно держит меня за талию, а вторая скользит по обнаженной шее, под волосами.
Когда истекает эта самая долгая в моей жизни минута, я отпускаю его. Он слегка качается в мою сторону, и я поддерживаю его, обхватывая за шею. Потом вытираю рот тыльной стороной ладони и смотрю на фейри, которая отошла на пару шагов.
Выглядит она так же, как я себя чувствую: озадаченно, и ее как будто слегка мутит.
— Исилия, — снова говорит Рейз, на этот раз совершенно другим тоном. Он моргает, будто только что проснулся, и смотрит на меня как на диво дивное.
— Видишь? — обращаюсь я к фейри. — Легко. Зря тратишь свои таланты. Иди поищи кого-то получше.
К моему удивлению и облегчению, она слушается.
— Уфф. — Как только она поворачивается спиной, я убираю руки с шеи Рейза и грубо трясу его за плечи. — Рейз, очнись! Немедленно!
Он качает головой, мягко меня отталкивая. Пробегает пальцами по растрепанным волосам, взлохмачивая их еще сильнее.
— Я… Я думаю, морок снят. А где это мы?
И тут я замечаю его наряд. Он расфуфырен не меньше моего: белая рубашка из тончайшего паутинного шелка, с вышивкой по низкой горловине, пояс с изысканной золотой пряжкой, бархатные бриджи и сапоги до колен. Единственное, что не изменилось, — простое серебряное кольцо, которое он забрал у Лейры. Теперь оно красуется у Рейза на указательном пальце правой руки.
— По-твоему, где? — говорю я, на всякий случай вытирая рот еще раз.
Он, еще слегка одуревший, обводит взглядом лес вокруг, будто видит его впервые.
— А где остальные?
Я пристально смотрю на Рейза.
— Неужели ты думаешь, что если бы я знала, то занималась бы в первую очередь вот этим?
До меня начинает в полной мере доходить, во что мы влипли. Возможно, Исольда в опасности. Возможно, она уже дотанцевалась где-то до полусмерти. Нужно скорее найти ее и Олани, а заодно узнать, что фейри сделали с нашей повозкой. У меня нет времени отвечать на глупые вопросы.
— Ты спасла меня, — говорит
Он подает мне руку, но я неуверенно поднимаюсь на ноги без его помощи.
— Если ты погибнешь, то не сможешь мне заплатить.
— А если выживу? — спрашивает он и смотрит на меня. Я, конечно, утратила очарование, навеянное магией фейри, но лицо у него все равно странное. Может, он впервые заметил, насколько обширны мои шрамы.
— Если мы выживем, — отвечаю я, — то я затребую пятьдесят процентов сверху. И обещание, что мне больше никогда не придется тебя целовать.
Рейз тянется к моей ладони и накрывает ее своей; отдернуть не успеваю. Поднимаю на него взгляд, сердце выскакивает от тревожного смущения. Надеюсь, он не решил, что…
Тут он твердо и деловито пожимает мне руку:
— Хорошо, Исилия. Договорились.
Высвобождаю пальцы из его липкой ладони и вытираю их о юбку.
— Идем искать остальных.
Аккуратная тропинка ведет нас вглубь леса, но вдоль нее так же развешены фонари, а среди деревьев танцуют и отдыхают фейри. Довольно скоро ноги отказываются меня нести и я опираюсь на Рейза, который буквально тащит меня на себе.
Даже просить не пришлось.
Место незнакомое, но я как будто знаю, куда идти. Словно ходила этой дорогой прежде. От этой мысли по спине бегут мурашки, и я постоянно поглядываю на компас. В мире смертных он направлял нас. Почему не направляет здесь?
Но чары, видимо, работают только в мире смертных, потому что стрелка нетерпеливо крутится, пытаясь указать на какой-то отсутствующий ориентир. Я до боли сжимаю руки, впечатывая большой палец правой в рисунок на ладони.
Нужно найти Исольду. Это я нас сюда привела. Если она пропадет навсегда, я буду виновата.
Тебя еще ждут сокровища.
Я так резко отшатываюсь от этой внезапной мысли, что чуть не сбиваю с ног Рейза, и мы оба останавливаемся посреди тропы. Мне не нужны сокровища без Исольды. Без нее они не имеют смысла, и скорее мое сердце перестанет биться, чем я откажусь от мысли отыскать сестру.
Тогда поторопимся.
Я поднимаю руку к лицу и изучаю рисунок. С тех пор как чары вошли в мою кожу, я чувствую чье-то присутствие краем сознания. Но там что-то неодушевленное, а не мыслящий объект.
Возможно, мир фейри делает его сильнее, потому что те мысли были не мои. Хотя, возможно, до меня это только сейчас дошло. Кто знает, сколько из сделанного за последние недели исходило от меня, а сколько случилось не по моей воле?
Мои колени дрожат, и Рейз, все еще поддерживая меня, заставляет поднять на него глаза.
— Что такое? Что случилось?
Я беспомощно таращусь на него, потому что не могу сказать правду и не потерять при этом его доверия. Сейчас не лучшее время разделяться. Надо держаться вместе, если хотим выжить и найти остальных.