Небо молчаливое
Шрифт:
– Тебя не спрашивали. Так, госпожа?
– Его зовут Константин, – сказала Эмма. Спасибо, что хоть сказала.
– Будем знакомы!
– Будем, – буркнул Константин. Этот человек-Людвиг ему сильно не нравился.
Наконец они отвлеклись. Рыжий Людвиг стянул фуражку, хлопнул Луи по спине, свистнул своим компаньонам и прилепился к Фету. Доктор покорный, точно рыбак перед бурей, вытянулся по струнке, хотя куда ему становиться ещё прямей? Вытянулся и точно выскользнул из этой реальности, от этих людей.
– Ты пойдёшь? – шепнул
– Да, – ответила она также едва слышно. – Сейчас закончат и…
– Три ящика, так? – громовым басом поинтересовался рыжий.
– Один яблоки, два картошка, – подтвердила Эмма. – У Фета список.
– Потом пройдёмся, госпожа! – в голосе Людвига радости было излишне, хотелось её поумерить. В нос кулаком поумерить.
– Боги, – вздохнула Эмма шёпотом. – Яблоки у нас последние.
– И картошка, – обреченно добавил Луи.
– И Фет только из машинного без отдыха, а у них ножевые опять. Вовремя, боги, вовремя.
– Эмм? – встревожился Луи и голос повысил, так что один из людвиговых зыркнул на них.
– Штурвал, Луи. Мы сцеплены, но вот то облако никто не отменял. Они явно на радар сейчас не смотрят.
– Правее, – подсказал Константин. – Уводи на двадцать градусов.
– Есть!
Корабли в связке двигались медленнее, точно огромная фура, двуглавый холм на колёсиках.
– Эмма! – позвал Людвиг. Натрепались. – Идём кофейка выпьем, пока доктор готовится. Иль покрепче чего, – он подмигнул. Подмигнул собака!
Она кивнула, мол иду, и двинулась. У Константина всё внутри стало как снаружи шаттла, и не увести правее на двадцать градусов.
Она задела его плечом и замерла. Из уважения, только из уважения он постарается не бить ублюдочного Людвига.
– Кэп? – ему послышалось. – Кэп, – повторила Эмма, – пойдёшь со мной?
– Да, – кивнул Константин с охотой.
– Спасибо, – прошептала Эмма ему в плечо. – Каждый раз с ними пью – по краю хожу. Я, конечно, больше на труп, чем на девушку похожа, но боги, кто их знает, что у них на уме, – она шептала и улыбалась пиратам. Шептала и улыбалась. Константин никогда не думал, что можно жить вот так, что смелость не равна бесстрашию. – Не отходи от меня, – приказала ведьма.
– Не отойду.
– В какую не сей раз попали переделку? – спросила ведьма, поравнявшись с Людвигом, нарочито книжно. Константин поймал себе не мысли, что воздушных пиратов видит впервые, что сам бы с пиратами хотел бы говорить также, а ещё рома бы выпить хотел. Но мысль такая показалась ему глупостью, Эмма искала защиты, а не ребячества.
– Ох, все ты расскажи!
– Сам разве не хочешь? Похвастай, Людвиг, – подначивала она пирата.
– Ну обожди чутка! – он растянул свой рот в оскале. Пять золотых зубов, в одном торчит зелёный камушек, неужто изумруд? – Плеснём крепкого и перетрём. С тебя, госпожа, тоже рассказ полагается.
– Как скажешь! – она нелепо подмигнула,
За люком оказался длинный коридор с полукруглыми чёрными стенами, точно туннель метро. Воняло там адово пылью и какой-то сладковато-едкой химической пакостью. Как бы запах и к ним не протёк.
– Что за? – сморщилась Эмма.
– Тараканов травили.
Эмма натянула повязку на нос. И она, и Луи, и Фет, и люди на станциях и даже пираты носили на шеи банданы. Константин ещё не успел обзавестись вернской привычкой и потому задыхался.
– Боги, эта дрянь и через ткань воняет. Похоже, что с тараканами вы вытравите и меня.
– Прости, госпожа, – Людвиг почесал голову.
Вся процессия, не сговариваясь, ускорила шаг. Коридор закончился светлым «предбанником», если такие бывают у кораблей. В отмеченных красными лампочками застеклённых шкафах скрывались нетронутые костюмы химзащиты, три штуки. «С эмблемой Молчаливого неба», – мрачно отметил Константин. Кроме костюмов два огнетушителя и меч, длинный такой широкий.
– Трофей, – ухмыльнулся Людвиг, подмечая, куда смотрит гость.
– Настоящий?
– А то!
Из глубины грохотом принеслись шаги.
– Капитан? – окликнули Людвига.
– Идём! – рявкнул он в ответ.
Пиратский корабль был не меньше Неба, может даже и больше. Но был именно кораблём, и за бортом, казалось, плещутся не серные облака, а настоящие солёные волны. Константин почти слышал их шепот, их шелест.
– Минуточку, ребят! – голос Эммы выдернул его их раздумий, и шелест немного утих. Она выскользнула из хватки Людвига и как-то оказалась рядом с Константином.
– Налево, а потом ещё раз налево! – прикрикнул им след Людвиг.
– Я помню, спасибо! – отозвалась Эмма, подпихивая Константина в бок.
– Мы куда? – полушепотом спросил он. Коридоры стали темней. Коридоры, обитые снизу тёмным лакированным деревом, стали темней и уже. Пол тоже дерево. Роскошно живут. Откуда на Верне вообще взяться деревьям?
– В туалет, – прошипела ведьма.
– Я не хочу.
– Ну, можешь не ссать, – она пожала плечами.
В пиратском сортире удушливо пахло антисептическим раствором. Она хлопнула дверью и повернула затвор.
– Что ты?..
Эмма скинула один ботинок, встала на него, расшнуровала второй.
– Снимаю штаны. Разве не видишь?
– Зачем? – не понял Константин, – Мне тоже снять?
– Как хочешь, – отмахнулась Эмма. Если это флирт, то самый безбашенный и неуместный, круче даже того раза, когда он свалился со сцены. – Была шаль – станет платье, – сказала Эмма и сунула ему в руки скомканные штаны. – Подержи.
– Мне отвернуться.
– Отвернись. Но думаю, ты уже видел девушек в трусах, и многие явно были поинтереснее меня. Я ведьма, – она взмахнула подолом вполне приличной юбки, – они хотят шоу.