Небо в кармане 3
Шрифт:
— А парашюты где? — спрашиваю, а сам возок рассматриваю. Этот-то зачем сюда привезли? Кто в нём? Ох, что-то не нравится мне всё происходящее…
— Туточки, — улыбнулся моему нетерпению казак. — Всё привезли, ничего не оставили. И долю вашу тоже не забыли.
— Какую ещё… — начал говорить и вспомнил, замолчал. Они же погоню за табуном бандитским отправляли! — Выходит, догнали табунок-то?
— Догнали, ваша светлость, — улыбнулся сквозь густую бороду урядник. Как и говорил, вот в этих двух хурджинах ваша доля. — Если бы не вы, то ушли бы бандюки вместе с награбленным
Подтянул за повод поближе к себе заводную конягу, снял перекинутые через седло сумки, протягивать не стал, опустил передо мной на землю:
— Тяжёлые…
— Это что? — удивился.
— Казаки всю добычу по чести разделили, тут ваша доля.
— Благодарю, конечно, — даже растерялся от такой неожиданности. — Так всё-таки, что тут?
— Да я ж не знаю, — поскрёб пальцами бороду казак. Вижу, хитрит, глаза в сторону отводит, говорить не желает. — Тут ещё что… Вы когда улетели, вот этих, в кибитке, старейшины сгоревшего кишлака привели. С наказом вам передать в услужение. Кибитка, правда, наша. Вы уж её потом, ваша светлость, не забудьте возвернуть…
— Мне?! — удивился. И растерялся. — Зачем они мне? Для чего? Что я с ними делать буду?
— Так что хотите, то и делайте, — с самым простодушным видом объяснил урядник. — Здесь это обычное дело, привыкайте. Нужно было сразу отказываться, если не нужны.
— Да как же я мог отказаться, когда уже улетел? — воскликнул. — Зачем вы их с собой взяли!
— Как зачем? — удивился урядник. — Раз старейшины вам подарили, значит, это уже ваше ходячее имущество. Никак не можно было его бросить.
— Имущество? Моё? — рассердился. — Вы их привели, вы и забирайте!
— Нет, ваша светлость, со мной они не пойдут. Говорю же, вам их подарили, вам ими и владеть.
— Да не нужны мне они! — рявкнул.
— Делов-то, — усмехнулся равнодушно урядник. — Раз не нужны, то и продайте. Всё равно обратно в кишлак им ходу нет. Не примут.
— Как продать? — растерялся.
— Обыкновенно, — пожал плечами казак. — На рынке. Делов-то на копейку. А назад их не примут, не надейтесь. У них же в кишлаке никого из родичей не осталось, сироты. Вы же видели…
— Да не был я в том кишлаке, — воскликнул с досадой. И что мне стоило чуть-чуть задержаться? — Сверху только посмотрел.
— Понятно, — кивнул казак и объяснил. — У бандитов, что на нашу сторону в набеги ходят, как принято? Грабят подчистую и местных первым делом сортируют. Девок, тех, что помоложе и покрасивше, сразу уводят и вяжут. Мальцов тоже хватают. Потом продают и тех и других, как водится. Обычное дело на Памире. Остальных кого сильничают, кого под нож пускают. Эти-то как раз в освобождённом вами лагере и находились. А коли уж вы их освободили, вам ими и владеть по праву. И Бога благодарите, что только двумя отдарились. Могли всех отдать. В кишлаке-то теперь пусто, что не пограбили, то сгорело. Уж не знаю, сумеют ли теперь люди перезимовать.
— Так надо было денег им дать, — осенило меня. — Хотя бы из моей доли.
— Обижаете, ваша светлость, — прогудел урядник. — Нешто мы не люди? Неужто не смекнули бы? И денег оставили, и ружьишками из трофеев поделились. Вашбродь,
Урядник вскочил на коня и был таков. Показалось, вечность прошла, пока я переваривал новость о свалившейся на меня собственности. Так и стоял в растерянности. Уже и урядник вдали скрылся, и пыль рассеялась, а я всё стоял. Потом всё-таки собрался в кучку, обернулся, оглядел безучастно взирающих на меня моих… Нет, рабами я этих людей всё-таки не могу назвать. Чуть дальше столпилась вся наша авиационная братия, техники, солдатики, жандармы. Словом, все те, кто без дела в данный момент слонялся. А раз так, раз все такие любопытные, то:
— Александр Федотыч, отнесите-ка эти сумки в мою палатку, — приказал ближайшему ко мне мастеровому.
Помощник без всяких разговоров послушно подошёл, подхватил сумки, крякнул и ушёл. Наверное, тяжёлые, раз так скривился.
— Господин унтер, там, в возке, люди сидят. Они, вроде бы как, мои. Так вы покормите их. — посмотрел на заляпанный грязью и пылью возок, припомнил, с какой остервенелостью чесался урядник и добавил. — И умойте их. В общем, сообразите там сами. Но чтобы чистыми были!
— Будет сделано, ваша светлость, — улыбнулся служивый. — А возок сразу отсылать?
— Отсылайте, — махнул рукой.
Тут же как? Самое главное задачу правильно поставить. Тогда подчинённые сами отлично справятся и выход найдут из любого положения. А я пока сумки разберу. Интересно же, что мне казаки из добычи выделили? Ну и заодно подумаю, что с этой собственностью делать…
Но раздумывал я недолго. И даже сумки открыть не успел. Только-только к кувшину с тёплой водой приложился, как буквально минут через десять в палатку ворвался без доклада тот же унтер. И, выпучив глаза, придушенным сдавленным голосом прошептал:
— Ваша светлость господин юнкер, там один из них девка…
Глава 5
Нужно отдать мне должное, воду я не пролил и не поперхнулся. Хладнокровно сделал ещё несколько глотков, аккуратно поставил кувшин на столик, вытер ладонью от влаги усы и подбородок. И развернулся к вошедшему:
— Ну и чего ты раскричался? Девок никогда не видел, что ли? — спокойно произнёс. Как будто для меня лично это обыденность, ничего неожиданного. Не стану же я свою растерянность показывать?
— Так девка же, — повторил унтер. Крякнул, почесал затылок, пожал плечами. — И что с ней делать прикажете?
— Не нужно с ней ничего делать, — нахмурился. — Не дай Бог языки распустите или, что ещё хуже, руки, то я вам…
— Господь с вами, вашбродь, — замахал руками в ужасе служивый. — Да чтобы мы, да ни в жисть! Она ж совсем дитё ещё.
— Успокойся, это я так, вообще. На всякий случай предупредил. Второму тоже помывку организуйте. Кстати, а кто хоть там, лет ему сколько?
— Да пацан совсем. Навскидку годков десяток будет или около того, — охотно пояснил унтер. — А девка эта его сестра родная. Так старейшины сказали. А эти молчат, словно воды в рот набрали. Побаиваются нас. Сиротки.