Небо в кармане 3
Шрифт:
— Что случилось? — спрашивает.
— А я знаю? — отвечаю. — Сейчас Прохор нам всё и расскажет.
— Так точно, — подбежавший в это мгновение механик ориентируется правильно, тормозит, прикладывает руку к пустой голове при виде полковника и начинает тараторить.
— Приготовили кулеш, сели поснедать, а тут эти из степи налетели. Хорошо, что мы сделали как вы, вашство, приказали, выставили наблюдателя на бархан. Он нам тревожный сигнал выстрелом и подал. А мы только-только по паре ложок проглотить успели. Кстати, кулеш вкусный, с тушёнкой. Вам, вашство, тоже отложили в отдельную, как водится, миску…
— Про кулеш
— О деле, — согласился Прохор. — Мы миски побросали, вон они, кстати, лежат на песке…
Указал пальцем, мы на автомате проследили за его пальцем, глянули в ту сторону.
— А ну, кыш! — топнул босой ногой по плотному песку Прохор. — Накинулись, насекомыя-я, на дармовщину!
— Да погоди ты со своими кузнечиками, — хмыкнул. — Ты о деле, о нападении рассказывай!
— Так а я о чём? — удивился Прохор. — Побросали мы, значит, миски, ну и рванулись со всех ног к Силантию. Он тогда как раз на бархане и сидел в охранении. Винтовки с собой прихватили, как положено. Прибежали, а что тут бежать-то? Залегли, головы высунули и смотрим. Напугал наш матросик своим выстрелом этих басурман, вот они и крутятся теперь в отдалении на лошадках, приближаться опасаются. И хочется очень, и колется больно. Тогда я костёр и придумал распалить, вам сигнал подать. Эти-то дым как увидали, так ещё дальше отошли.
— Молодец, — похвалил механика. Повернулся к Изотову. — Глянем своими глазами на этих степняков, Константин Романович?
— Обязательно, — согласился полковник. И спрашивает Прохора. — А почему ты решил, что это степняки?
— Похожие, потому что. Лошадки невысокие, мохнатые. А сами, вроде бы как, в халатах.
— Понятно, — кивает Изотов. — Пойдёмте, Николай Дмитриевич. Глянем, что там за такие степняки объявились.
Подобрались к залёгшим у гребня бархана матросам, выглянули аккуратно. Метрах в трёхстах крутятся всадники на лошадях, навскидку человек двадцать. Пересчитать не получается, мельтешат сильно и поднятая пыль мешает.
— Не степняки это, — резюмирует полковник. — Не понимаю вообще, кто такие. Но подпускать их к барже явно не следует.
— Может быть, мародёры? — высказываю догадку. — После шторма прибирают то, что на берег волнами выбросило. Что будем делать? Вряд ли они успокоятся просто так.
— Что там у вас? Кулеш? — полковник поворачивает голову в сторону лежащего чуть ниже нас Прохора. — Меня покормите?
— Покормим обязательно, ваше высокоблагородие! Там на всех с запасом, — откликается механик и скатывается вниз с бархана. Пусть бархан этот пологий и невысокий, но Прохор проделывает всё это лихо, только песок вслед за ним шуршит, и пыль сухим серым облаком поднимается.
— Думаю, не рискнут нападать, — дочерпывает кулеш полковник и откладывает в сторону миску с ложкой. — Покрутятся, покрутятся и поскачут дальше.
— А если не поскачут? — я успел опередить полковника и теперь просто отдыхаю, усваиваю проглоченное.
— А если нет, то мы с вами их поторопим. У вас же бомбы ещё остались, не так ли? — улыбается Константин Романович.
— Остались, — киваю. — Предлагаете пугнуть?
— Конечно.
— Может, вы их своей формой прогоните? Увидят погоны и испугаются, уберутся отсюда? — предлагаю ещё один вариант.
— Вряд ли они с такого расстояния что-то разберут. Пыль, опять же, помешает. Нет уж, давайте придерживаться первоначального
— Возможные жертвы?
— Видите ли, Николай Дмитриевич, мне ваша жизнь и ваш самолёт важнее, чем жизни подобных мародёров, — откровенничает Изотов. — А на барже у нас запасные части к самолёту, крылья, мотор и прочее. Не так ли? И людей нельзя без защиты оставлять. Я ведь не предлагаю прямо по мародёрам целиться, можно бомбы между ними и баржей положить. В виде предупреждения. Сразу сообразят, что соваться сюда не нужно.
И я его прекрасно понимаю. И сам бы точно так же поступил. Если бы был один, без полицейского надзора. И тоже бомбы по людям не стал бы бросать, они же пока явной агрессии не проявили. Как бы наоборот, это мы первыми выстрелили.
Так и сделал. Взлетел, ушёл в строну моря, набрал высоту и развернулся. Издалека увидел, что наше появление изрядно озадачило конных. Ну а уж когда я прямо на них нацелился, тут они и струхнули. Коней развернули и понеслись галопом в степь, как раз в сторону озера.
Я обороты прибрал, лечу на минимальной скорости, только что с крыла на крыло не переваливаюсь, даю им возможность убраться прочь. Бегут и пусть бегут дальше.
Сопроводили их до озера, посмотрели сверху, как они в камышах спрятались. Круг над ними сделал и прочь полетел, к барже вернулся. Надеюсь, больше не сунутся.
Сел на дозаправку. Полковник Прохора старшим так и оставил, необходимые распоряжения раздал, пока мы бензин в баки доливали. После взлёта пролетели над озером, посмотрели, что там всадники делают. По примятому камышу проследили путь всадников, прошли вслед за ними, убедились в их уходе и вернулись к барже. Если кто-то за нами и наблюдает, пусть думает, что мы обратно вернулись и никуда отсюда не делись.
А сами ушли в сторону моря, отошли подальше и уже там взяли курс напрямую на Астрахань. Через три с небольшим часа будет у нас помощь…
Глава 15
А ещё через три недели неспешного путешествия мы вернулись в столицу.
Как водится, никому мы здесь не нужны, никто нас не ждал. Пришлось лично садиться на телефон и заниматься организацией перевозки всего нашего имущества на завод. Изотов грамотно свалил на доклад, прихватив свои записи и фотоаппаратуру, и даже не предложил свою помощь в этой круговерти. Все прошедшие недели он со своим фотооборудованием не расставался, буквально спать с ним ложился — укладывал кофр с плёнками и камерой в изголовье роскошного купейного дивана. И так спал. Ужас! Первое время у меня в голове подобное не укладывалось, и кого опасается? Меня, что ли? Да не может быть! Посмотрел разок, полюбопытствовал — лежит в позе эмбриона, колени к животу поджал, а подбородок к груди, кофр же чуть ли не треть дивана занимает…
А потом плюнул, ну хочется человеку подобной ерундой заниматься, ну и пусть страдает себе на здоровье. То есть, на потерю его самого. Такое скрючивание вряд ли здоровому сну способствует…
Вот и сейчас Изотов счёл первостепенным отвезти фотоматериалы к себе в Отделение. А мы со всем имуществом так, на заднем плане оказались. Ну, да, никуда мы уже не денемся, и ничего с нами теперь не случится. Использованный материал, отработанный…
Или посчитал, что чем ближе к столице, тем вроде бы как безопаснее и порядка больше? Святая простота.