Небо в кармане 3
Шрифт:
И ещё повезло, что баржа плавучесть имеет положительную. Вода от носа до кормы свободно перекатывается, а посудина эта тонуть не собирается, на плаву как-то держится. Опять же, груз у нас лёгкий. И мы не сдаёмся, суетимся. Верёвки намокли, растягиваются, приходится постоянно их перевязывать, чтобы ящики не разъезжались. До утра и провозились, умотались так, что вообще не до чего было. Забыли и про опасность утонуть, про бросивший нас на волю волн пароход.
Шторм, как налетел быстро, так же быстро и утихать к утру начал. Ветер ослабел, дождь из проливного, режущего превратился в просто секущий. Волна как-то резко спала, уже не наваливалась на баржу крутыми валами, стала более пологой, что ли. В общем, можно было немного
Рассвет встретили уставшие до потери пульса, мокрые до последней нитки и озябшие до мозга костей. Осмотрели пустой горизонт и попадали, кто где стоял. И отключились. Заснули. И было нам уже всё равно, куда несёт баржу ветер, куда гонят её серые волны, до того за ночь умотались…
Проснулся от пронзительного крика чаек прямо в уши. Глаза открывать не стал, сначала приподнял руку, отмахнулся от птиц. Захлопали крылья, и только тогда рискнул открыть глаза и осмотреться. И ничего нового не увидел. Вода, вода, кругом вода. И ящики. Значит, живы.
Хорошо, что перед тем, как отключиться, хватило у меня ума и сил упасть не в воду, а на крышку торчащего над водой ящика. Забраться чуть выше, на крышу контейнера, духу уже не достало. Рядом, на соседних таких же ящиках спали мои товарищи по несчастью. Впрочем, какому-такому несчастью? Мы живы, это разве несчастье? Наоборот, нам сегодня очень повезло.
Встал на ноги, вспугнул рассевшихся на барже чаек. Да их тут целая стая! Вон какая туча в небо поднялась. Орут, возмущаются тем, что я их потревожил, добычи лишил. Ещё и мстить принялись, бомбардировку устроили, в атаку пошли. Так и норовят в лицо клювами и когтями угодить. Хорошо, что от шума товарищи мои проснулись, больше нас стало, птицы и отступили, отлетели в сторону. Поняли, наверное, что добыча не собирается помирать.
— А ведь там земля! — увидел вдалеке полоску берега. — Куда это нас занесло? Ветер, вроде бы, западный был?
— Сначала да, с запада шторм принесло, ваша светлость. А после полуночи ветер поменялся на восточный, потом ближе к утру вроде бы как в корму задувал, в нос. Так крутило, что теперь трудно сказать, где мы находимся и чей это берег. Было бы солнце, определились бы по нему, а пока облака ничего не поймём, — произнёс старший из матросов.
Как-то раньше мне ни к чему было знать их имена, я всё на «ты» обращался. «Подай» да «принеси», большего мне от них и не требовалось. А за эту ночь мы не то что сроднились перед лицом общей опасности, но стали чуть ближе друг к другу, что ли? В общем, нужно бы поинтересоваться, с кем меня судьба свела? Не стал манерничать, просто спросил имена. И всё. А дальше ждал, пока организуют хоть какой-то завтрак. К сожалению, все наши съестные припасы в виде круп и хлеба намокли в морской воде, зато солить не потребовалось. Консервы как были в банках, так в них и остались, ничего с ними не случилось. Вода в баках и в моей фляге осталась питьевой. Уха пропала вместе с котлом. Сначала думали, что куда-нибудь между ящиками котёл завалился, но поиски ни к чему не привели. Ну и ладно, ушёл котелок в свободное плавание в лапы к царю морскому.
Ветер с волнами ещё поутихли, и нас слабо, но верно гнало к далёкому берегу. Мысли соорудить парус и ускорить это движение разбились об отсутствие брезента. Попыхтели различными идеями и оставили эту затею. Можно было бы вскрыть контейнер и достать оттуда чехлы, но делать этого уже мне не хотелось. Поэтому промолчал, доплывём рано или поздно до суши. Потом принялись как-то вычерпывать воду, и тоже ничего у нас не получилось, слишком низко в воде баржа сидит. Молча пришли к единому мнению — отложить это бесполезное занятие до лучших времён. Скинули одёжку, пусть просохнет, улеглись на ящики и уставились на далёкий берег. Будем ждать…
Я отошёл чуть в сторону, скинул куртку и пистолет из кобуры достал, постарался им не светить перед попутчиками. Разделся догола, разложил одежду, пусть сохнет. Правда,
После полудня ветер почти совсем стих, о вчерашнем шторме разве что еле заметные волны напоминали, да мутная вода. И скорость нашего передвижения тоже значительно снизилась. Далёкий берег уже не был настолько далёким, но и до близкого ему ещё далеко. Хоть вплавь добирайся…
И одежда просохла, покрылась серым налётом соли. Словно заплесневела. Надевать такую не стал, сначала долго перетирал в руках и вытряхивал, избавлялся от налёта. И всё равно ощущения неприятные, кожу местами словно наждаком царапало.
Ночь прошла… да просто прошла. Холодно было и сыро. Одежда пусть и просохла, но оставалась волглой от влаги. Солнце так и не показалось, облака сплошным слоем затянули небо. И тени не было, так что не понять, где какая часть света находится.
Минул день, наступила следующая ночь, и уже по полной темноте почувствовали мягкий толчок, шорох днища по грунту. И тишина. Сначала. В первый момент. Потом народ подскочил, загомонил, запрыгал. Лампу запалили, осветили берег перед нами. Земля как земля — песок, осока пожухлая и редкий низкий кустарник без листьев. Скоро первые восторги улеглись, народ поутих, перестал строить планы на утро и завалился досыпать. Только тогда и стал различимым еле слышный шум накатывающих на отмель волн. И шелест камыша где-то поблизости.
До утра уснуть так и не смог. И дежурство вроде бы как установили, и усталость никуда не делась, а вот сон так и не пришёл. Слишком много неизвестностей сулил предстоящий день. Что особо напрягало, так это отсутствие на море каких-либо плавательных средств всё это время. Ну не видели мы ни рыбацких лодок в прибрежной зоне, ни пароходов на горизонте, а уж дым из пароходных труб сейчас издалека видно. Да мы вообще ничего плавающего, кроме чаек, не видели. И огней, кстати, на берегу тоже никаких не было. Куда мы попали, к какому берегу прибились, так и не поняли…
С наступлением рассвета зашевелился не только я, но и остальные мои товарищи. Силантий с Фёдором спали на носу, они первые на берег и перебрались. Спрыгнули и побрели вперёд, с шумом раздвигая ногами воду. Расстояние до берега совсем небольшое, но тут и одного шага достаточно, чтобы вымокнуть.
Пока мы с Прохором добрались до борта, они уже разулись на берегу и разделись. Видно было, как прыгали на одной ноге, снимали и отжимали мокрые штаны. Похоже, что бедняге Прошке настолько надоело быть водоплавающим, что он и раздумывать не стал, без промедления молча сиганул с борта в воду и погрузился по пояс. Ухнул филином, втянул живот, руки над головой поднял и бочком, бочком, по-крабьи зашагал к берегу.
Я же не стал торопиться, спокойно разделся, разулся, завернул сапоги в одежду. Получился этакий узелок, и, подняв его над головой, осторожно перебрался за борт. Скользнул солдатиком вниз, рефлекторно вытянув вперёд пальцы ног в ожидании дна. И замер, когда оказался на твёрдом. Или не совсем на твёрдом, песок слегка подался в стороны под пятками. Вода показалась обжигающе холодной, поэтому медлить не стал, энергичным шагом поторопился выйти на берег…
Дальше всё просто. Первым делом осмотрелись по сторонам и закономерно никакого присутствия людей не обнаружили. Попутно с осмотром нашли воду. В тех самых камышах обнаружилось устье небольшой речушки. Водичка оказалась пресной, речонка мелководной, устье заиленным, зато на такой отмели было не так холодно. С превеликим удовольствием отмылись от соли сами и прополоскали одежду. А чтобы побыстрее высохла, развели рядом с кустарником костерок. Что Силантий, что Фёдор, оба имели неприкосновенный запас в виде огнива. А трут найти не проблема, вон его вокруг сколько.