Нечестивый

Лис Алекс

Поднялась в комнату за чемоданчиком. Пистолет просто засунула за пояс, закинула обоймы в портфель, кредитки по карманам. Остались только шприцы. Остановка сердца и поминай как звали. Спохватившись тщательно стерла следы пребывания в комнате. По пути так же протерла кружку на кухне. Оставаться в доме нельзя, лучший вариант поскорее свалить. Рано или поздно начнутся вопросы, а когда найдут трупы — настоящий переполох.

Я встала перед связанной парочкой. Павлик смотрел на испуганно, совсем как ребенок на злую

собаку. Зинаида Павловна глядела осоловело, будто не понимая, где находится. Ее лицо раскраснелось, а тяжелые веки набрякло. Я вытащила кляп из ее рта и она шумно задышала. Наверняка, страдает от насморка, а с кляпом были все шансы задохнуться.

— Что происходит? — отдышавшись, нервно спросила она, — ты хоть знаешь девочка, какие у меня связи? Я Коле Глухому позвоню и вам кранты.

Похоже, что от удара горшком ей взаправду память отшибло. Я нагнулась и воткнула шприц в толстую варикозную ногу. Мутная жидкость под давлением поршня проникла в тело заведующей. У Павлика, судорожно дергающегося во время укола, нога оказалась настолько худой, что я воткнула иголку в кость. На лице паренька выступили слезы и он затих, тихонько шмыгал носом.

Получается, эти двое тоже останутся на моей совести. Невиновные люди оказавшиеся не в том месте, не в то время.

Я чертыхнулась и вытащила из рюкзака третий шприц, горите вы пропадом, не могу так просто прикончить двух людей. Я сорвала колпачок и с размаху воткнула в ногу Зинаиды Павловны, которая даже не шелохнулась. Всего секунд десять прошло, а уже мертва. Дыхание Павлика тоже затихло, но я вытащив шприц из ноги заведующей, вкатила ему полную дозу. Не шевелится, у обоих слабые сердца оказались.

Мефодий открыл дверь, сходу похлопал меня по плечу.

— Молодец, все равно другого выхода не было, — сказал он, — да и тебе не привыкать, ведь так?

— Угу, — буркнула я, — яму выкопали?

— Ты чего? — возмутился нечистый, — думаешь за пять минут можно вырыть яму на десяток трупов? Давай лучше этих отнесем к остальным.

Мы выкатили тело Зинаиды Павловны и спустили со ступенек. Раздался хруст, толстая шея неловко подвернулась и побелевшее лицо уставилось на нас. Павлика пришлось толкать каждую ступеньку, поскольку он упорно не желал скатываться вниз, стопоря движение длинными конечностями. Да и моя раненая нога постоянно отдавала тянущей болью.

Мы докатили заведующую до копающей яму Алисы. Она скинула футболку и осталось в одном лифчике. Тяжелая грудь колыхалась при каждом взмахе, а капельки пота ярко блестели на гладкой коже.

— Привлекательный вид, согласись? — прокомментировал Мефодий.

— Может поможете? — спросила Алиса, вытирая пот со лба, — я понимаю конечно, что я источник проблем, но работник из меня никакой.

— Сейчас, только мента прикатим, — сказала я.

Мы докатили милицейского и приткнули к мягкому боку

заведующей.

— Мы тебе нового постояльца привели, — сказал Мефодий, — есть свободный номер?

— Некрасиво так говорить про мертвых, — сказала Алиса, — я уже заколебалась копать, а ты только языком чешешь.

— Просто шутка, — сказал Мефодий, — давай я тебя сменю.

Мы копали больше часа, но яма едва доходила мне до пояса. После мягкого черного грунта, пошли комки рыжей глины и приходилось долго тыкать лезвием лопаты, чтобы разрыхлить землю.

— Фуух, — выдохнул Мефодий, — знал бы что придется так вкалывать, еще вчера свалил. Кажется, уже достаточно глубоко.

— Ну не знаю, — возразила я, указывая на Зинаиду Павловну, — тут еще метр надо.

— Ее не будем закапывать, — сказал Мефодий, — иначе до ночи застрянем здесь

— А куда тогда ее денем? — резонно спросила Алиса, — может на куски порубим и разбросаем по округе?

— Что-то ты слишком жестокая для обычной школьницы, — ответил Мефодий, — может маньяком подрабатываешь?

Я и сама была удивлена, что Алиса так спокойно воспринимает происходящее, будто для нее это обыденность.

Алиса стушевалась и пожав плечами, отошла в тень. Мы с Мефодием переглянулись, с этой девкой нужно быть поосторожней.

Через час яма была готова. Мы стояли над ней, потные и в грязи, но гордые, что смогли справиться. Мефодий откинул брезент и сразу пошел тяжелый, сладкий запах. Или солнце так сильно ускорило разложение или это остаточное явление после той твари. Мефодий выругался и скрылся в сарае. Он чем-то загремел, не переставая костерить жаркую погоду.

— Алиса с тобой точно все в порядке? — спросила я, подходя к ней.

— Все и правда хорошо, Есенечка, — ответила она, — я с тобой и это самое главное. Мне плевать, что придется делать, но я никогда не оставлю тебя.

Такой напор разбил выстроенные мной аргументы в пользу ее скорейшего возвращения домой.

— А твои родители? — спросила я, — они не будут волноваться?

— Не будут, — ответила Лариса, схватив обеими руками мою ладонь, — я об этом позаботилась.

— Эй, хорош миловаться, — недовольно крикнул Мефодий, — давайте скорее закончим и нажремся. Вот перчатки.

— Ой, какая хорошая идея, — сразу обрадовалась Алиса, — я бы выпила чего-нибудь.

Я молча одела перчатки и схватившись за холодную ногу, потащила трупик к яме. Тело было слишком мерзлым, хотя уже пошли трупные пятна. Быстро перетащив всех мертвецов, мы затолкнули наверх Павлика и Зинаиду Павловну.

— Будто семейная чета с выводком детишек, — сказал Мефодий, — земля вам пухом.

Я взяла лопату и начала насыпать землю, Мефодий трамбовал, а Алиса свернула брезент и отнесла в сарайчик. Управились быстро, но моя нога жутко разболелась от работы.