Нечестивый

Лис Алекс

Едва я прилегла на краешек кровати, как Алиса вцепилась в меня руками и потянула к себе. Смирившись с таким натиском, я перекатилась и оказалась с ней лицом к лицу. Наши носы коснулись и Алиса смущено отвела взгляд в сторону. Ее руки поползли по моему животу явно намереваясь спуститься ниже, но я не протестовала. Приподняв ее голову я запечатлела нежный поцелуй на мягких, податливых губах Алисы. Из приоткрывшихся глаз девушки на меня смотрела непроглядная тьма.

Симулякр

Тело

горело будто обожженное, но ни малейшего следа на коже не осталось. Спустя мгновение боль стихла, и я обратил внимания на неподвижно лежащего на песке Кудряшова. Его обнаженное тело покраснело, а на ногах вздулись пузыри, заполненные желтоватой жидкостью. Он был чуть ближе меня к взрыву, вероятно и задело сильнее. Я подошел и осторожно коснулся плеча мужчины. Он тотчас же дернулся и застонал. Рана на его щеке запеклась и обросла черно-багровой коркой.

— Что произошло? — еле слышно прошептал он, отрывая голову от песка.

— Не знаю, — ответил я, — думал, вы объясните, что за зерня там творилась.

Он приподнялся и осторожно сдул песчинки с опаленной взрывом кожи. Потом недоверчиво покосился на меня, оглядел островок и лазурную гладь воды.

— Всю жизнь был атеистом, — сказал он наконец, — но предполагал, что в раю трава будет, овечки всякие. Хотя, я совсем не чувствую, что умер.

Я решил пока не говорить ему, что имею прямое отношение к этому месту, хотя рассказать хотелось жутко. Кудряшов поднялся, ойкнув от боли в обожженных ступнях и встав на одну ногу, отодрал что-то от ступни.

— Подошва расплавилась и прилипла, — сказал он, придирчиво осмотрев предмет — полагаю, что будь мы на небесах, подобной нелепости не случилось. Да и кто вы такой, молодой человек, и почему, у вас есть повязка, а я стою, в чем мать родила? Привилегия для девственников?

Выходит, что он совершенно не помнит меня? Все эти перемещения настолько перемешались у меня в голове, что и я сам с трудом понимал, кто есть кто.

— А что последнее вы помните? — спросил я его.

— Опыт мы проводили, — ответил он, — ничего особенного, просто исследования мозга.

— А название «аппарат четыре», вам ничего не говорит? — спросил я Куряшова, сам удивившись смелости вопроса.

Я обычно теряюсь и несу тупую околесицу, когда разговариваю с незнакомыми людьми, но сейчас уверенность буквально наполнила мое тело.

— Откуда ты знаешь про него, — нервно спросил Кудряшов, — это что такая проверка?

— Красное желе, символы на полу, куб из трубок, — начал перечислять я, — вы меня точно не помните?

— Я ничего не помню, — огрызнулся доктор, испуганно смотря по сторонам, — да и черт возьми, кто ты такой?

Я приблизился к нему, наблюдая, как Кудряшов неуверенно пятится назад. В груди сжался тугой комок раздражения на упрямившегося мужчину.

— Девушка полоснула вас когтями по лицу, помните? — спросил я, продолжая наступать.

— Помню, —

кивнул Кудряшов, почти подступивший к воде.

— Тамара напал на нее и упав на куб, нарушила целостность барьера, потом произошел взрыв, ведь так? — спокойно произнес я, смотря как ступни Кудряшова погрузились в прозрачную воду.

— Что такое этот куб? — спросил я, — и почему вы хотели испытать его на нас?

За спиной Кудряшова, метрах в десяти от берега, уже было видно бурление воды, похоже, что рыбки почувствовали сукровицу из обожженной кожи. Я не знал, стоило ли загонять его в воду, но само присутствие мужчины вызывало смутную тревогу.

— Я понял, я все понял, — не к месту рассмеялся Кудряшов, — меня накачали каким-то новым наркотиком и теперь допрашивают, я ведь прав?

— Нет, вы не правы, — резко ответил я, — разве все вокруг похоже на галлюцинации?

Рыбкам оставалось до Кудряшова пара метров, когда он сдался и жалобно посмотрел на меня.

— Хорошо, — сказал он, — я расскажу.

Я рванул вперед и дернул его за руку, увлекая за собой на кромку песок. Пузырящееся облако остановилось в полуметре от берега.

— Ползите вперед, — сказал я, внимательно наблюдая за водой, — даже не думайте вставать.

Он только послушно кивнул и пополз со мной к костру. Мы присели и я засунул руку в костер, надеясь удивить Кудряшова. Но он только испуганно смотрел на воду, словно ожидая, что сейчас оттуда выпрыгнет огромная акула.

— Зачем надо было ползти? — спросил он, оторвав взгляд от спокойной глади воды. На мою руку в пламени костра, он будто нарочно внимания не обращал.

— Там рыбы, они чуют кровь и выпрыгивают, впиваясь в тело, — путано объяснил я, — вы обещали рассказать про странное устройство.

Кудряшов покосился на меня, будто ожидая, что я передумаю, но увидев мое лицо, горестно вздохнул и зачерпнул горсть песка.

— Я хотел помочь…, - начал он, пересыпая песок из ладони в ладонь, — у сестры была тяжелая форма шизофрении и я наделся, что смогу вылечить ее. Спустя годы учебы я понял, что мозг слишком сложно устроен и ничем не смогу помочь сестре. Вот ты знал, что мозг принимает решения гораздо раньше, чем человек это осознает? Или что африканские аборигены реально умирают от проклятий колдунов?

— Нет, — ответил я, несколько ошарашенный его внезапным напором.

— Человеческий мозг это удивительная штука, — сказал Кудряшов и грустно добавил, — но его очень трудно изучать. Поэтому, когда я прочитал, что один ученый занимается вопросом визуализацией мозговой деятельности, то сразу перевелся в его отделение. Мы сработались и он посвятил меня в свои разработки.

Он замолк и со злостью отшвырнул песок. Я заметил, как из его уха высунулся маленький белый червячок. Я уже видел похожую мерзость, когда притащил забинтованную тварь в этот мир. Тело напряглось и я неосознанно придвинул ноги к себе. Татуировка настороженно обожгла грудь, реагирую на мои опасения.